волнений. Но поцелуй затянулся, и это уже не было успокоительное. Хотя, надо признаться, от такого волнения она ни за что бы ни отказалась.

Она прошептала его имя и положила голову ему на грудь.

– Думаю, я не смогу лежать на одной полке с тобой просто так, – шепнула она.

Он посмотрел в ее зеленые, полные нежности глаза еще раз и понял, что она права: если Роури будет рядом, он непременно обнимет ее, а потом ситуация выйдет из-под контроля.

И именно в этот момент, глядя в эти сияющие глаза, он понял, что нет никакого сомнения в том, что он любит эту девушку. Что-то колдовское было в этой рыжей головке. И если и суждено им разделить ложе, то это будет не на вагонной полке.

Он медленно протянул руки и осторожно привлек ее к себе. И снова его рот накрыл ее губы, а язык проник внутрь. Его рука прошлась по ее спине, и она вздрогнула от этого прикосновения.

Только Томас Грэхем рождал в ней такую страсть. Роури со стоном крепко сжала его плечи и почувствовала, какой силой налиты его мускулы под тонкой тканью рубашки.

– О Боже, Роури, – прошептал он, его прерывистое дыхание шевелило ее волосы. – Я тебя так хочу, что даже чувствую боль. – Его ладони накрыли ей грудь.

Но он тут же справился с собой, быстро поцеловал ее в лоб и подтолкнул к спальному вагону.

– Да изыди же ты в кровать, сатана.

Когда они вернулись в свой вагон, у потолка горели лишь тусклые ночники. В вагоне было тихо – пассажиры уже спали. В тревожном состоянии духа Роури переоделась ко сну в женской туалетной комнате и направилась к своей полке. Мысли о наступающей ночи ее совсем не радовали, поскольку подозрения по поводу странной женщины не рассеялись.

Роури вспомнила, что во время крушения эту женщину нигде не было видно. А женщине следовало бы хотя бы попытаться оказать помощь пострадавшим. На сердце Роури стало совсем скверно.

Проводник принес ей лесенку, и она вскарабкалась наверх. Отсюда ей хорошо было видно загадочную женщину: она лежала у самой стенки, отвернувшись. Если она и не спала, то никак себя не выдавала. Стараясь не шуметь, Роури вытянулась на постели.

Замерев, чтобы, не дай Бог, не разбудить эту женщину, Роури попыталась справиться со своими страхами. Может, эта женщина вовсе и не дорожный бандит, а просто чем-то больна? А чем она может быть больна? Допустим, чумой. Роури мгновенно открыла глаза. Эта женщина больна чумой, а она лежит с ней совсем рядом и вдыхает ее смертоносное дыхание!

А какими еще болезнями может быть больна ее попутчица? Роури перебрала в голове около двадцати различных недугов и тут почувствовала, что погружается в сон. Перечисление болезней, как оказалось, действует так же, как подсчет овец.

Но долго спать ей не пришлось. Роури проснулась оттого, что женщина повернулась на другой бок. Ее шумное дыхание показывало, что она находится в более чем добром здравии, и в голове Роури вновь зароились жуткие подозрения. Захотелось немедленно на нее взглянуть, но было очень темно. Чуть откинув занавеску, Роури выглянула в безлюдный проход, который освещался тусклым ночным фонарем. Было слышно, как похрапывают пассажиры. В обступившей Роури полутьме ей чудилось что-то жуткое, чего она не испытывала никогда.

Она повернула голову и бросила взгляд на свою попутчицу. В ту же секунду ее глаза расширились от ужаса, и она приложила ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть.

Не теряя времени даже на то, чтобы спокойно спуститься вниз, Роури спрыгнула с верхней полки, стремительно пробежала по проходу к полке Томаса и взлетела на нее без помощи лестницы.

– Томас, Томас, – негромко позвала она толкая его в плечо.

Вздрогнув, Томас открыл глаза и вскочил, ударившись о потолок.

– Что такое? Что случилось? – Несмотря на всю неожиданность своего пробуждения, он тоже говорил шепотом.

– Томас, этот… этот человек… это мужчина! – воскликнула она. – Я говорила тебе, что в этой женщине что-то странное. Я имею в виду, что это не женщина. Это мужчина!

Томас откинулся на кровати. Затем притянул ее к себе и, тесно прижав, скользнул руками по ее спине.

– Почему ты думаешь, что это мужчина? – спросил он.

– У него на лице щетина. Прямо как у тебя сейчас. Ему требуется бритва.

– Ты не ошиблась?

– Ну, я его, конечно, не очень хорошо рассмотрела. Как только я поняла, что это мужчина, я убежала.

– Ну, может, это бородатая дама из цирка, – добродушно пробурчал Томас, стараясь успокоить девушку. Тем временем его руки начали стягивать с нее одежду.

– Томас, говорю тебе, что она – это он, – прошипела Роури. По всему было видно, что он ей не верит. Его больше занимало то, что они остались вдвоем. – Слушай, дорогой, я польщена твоим вниманием, но сейчас не время и не место.

Его неверие просто выводило ее из себя, казалось даже оскорбительным, но только до того момента, как она вдруг поняла, что он уже спустил ее рубашку до талии, и ощутила его пальцы на своей спине.

– Я не лгу тебе, Томас, – попыталась она убедить его в последний раз, но он принялся ласкать ее грудь, и, чувствуя, как твердеют ее соски, в панике произнесла:

– Томас, что ты делаешь?

– Тебе не нравится? – спросил он, опуская голову ей на плечо.

– Нравится, – выдохнула она.

– И мне, – сказал он.

Он стянул с нее рубашку, и она на миг закрыла глаза, вбирая в себя новое ощущение – она в его руках совершенно обнаженная. Томас отбросил прочь одеяло и с силой привлек ее к себе. Но тут она стала вырываться.

– Черт возьми, я же сказала тебе, что это плохая идея, – прошипела она. – Я тут не могу.

Сама эта мысль заставила Томаса рассмеяться. Он откинулся на подушку.

– Тогда тебе надо выбираться отсюда, – с видимым усилием над собой произнес он. Затем снова сел и помог ей надеть ночную рубашку. – Роури, – тихо сказал он. Его глаза блеснули в темноте. – Так больше не может продолжаться. Нам надо положить этому конец.

– Не понимаю, о чем ты?

– Вот что мы сейчас сделаем: выберемся из этого чертова поезда, обвенчаемся и снимем комнату.

Это неожиданное предложение изумило ее.

– Что ты сказал? Он вдруг улыбнулся.

– В переводе это звучит: я тебя люблю, ты выйдешь за меня замуж?

Он произнес те слова, которых она так ждала и о которых молилась, но, услышав их, почувствовала, что что-то не так. Эти слова почему-то не давали ей уверенности в его чувствах.

– Ты предлагаешь это потому, что не сумел снять с меня ночную рубашку?

– Роури, нас влечет друг к другу с первой же встречи. – Он обнял ее и осторожно поцеловал. – Но играть в эти игры просто так мы больше не можем. Мне не нужны встречи тайком в экипаже. И я думаю о гораздо большем, чем отправиться с тобой в постель. Я хочу будить тебя по утрам и знать, что ты будешь со мной и на следующий день. – Он осторожно заключил ее лицо в свои ладони. – И я хотел бы видеть в твоих зеленых глазах, что ты мне веришь. – Она опустила глаза, и он поцеловал ее веки. – И я хочу иметь ребенка именно от тебя. Когда-нибудь я войду в дом и увижу, как ты кормишь его грудью. Я хочу, чтобы мы состарились вместе, гордясь нашими детьми. – Даже в темноте она видела, как горят его карие глаза. – Так как же, Роури? Ты выйдешь за меня замуж?

– Думаю, тебе следует выйти за него, Роури, – раздался голос Дэвида Селлера с соседней полки.

– Да, Роури, скажи, что выйдешь за него, и мы хоть немного поспим, – с оттенком досады добавила Барбара Селлер. С их полки раздался сдавленный смех.

– О нет! – изумилась Роури. – Они слышали нас все это время?

Томас тихо засмеялся.

– Думаю, и весь вагон тоже. Теперь тебе придется согласиться. Итак, ты выйдешь за меня замуж?

Она обхватила руками его шею.

– А ты как думаешь? Я хотела выйти за вас с того момента, как впервые увидела, Томас Джефферсон Грэхем.

После долгого поцелуя, от которого она чуть не задохнулась, они решили обвенчаться на следующее утро, как только поезд доберется до Шайенна. Затем, держа друг друга за руки, они погрузились в сон.

На следующее утро Роури растолкала Томаса и показала на последнюю полку. Наконец-то он должен был удостовериться в ее правоте.

– Убедись сам, – драматичным голосом объявила она, раздвигая занавески.

Полка была пуста.

– Наверняка он сейчас переодевается. Посмотри в мужской туалетной комнате.

– Ну, и что будет, если я его там увижу? – насмешливо произнес он. – Я не могу с ним поздороваться: мы друг другу не представлены.

– Перестань дурачиться, Томас. Он не осмелится с такой щетиной появиться в дамской туалетной комнате. Там я и сама могу посмотреть, но ты тогда меня сопровождай.

Когда выяснилось, что пусты обе туалетные комнаты, Роури не могла скрыть удивления.

– Наверное, он прячется где-то в поезде. Чтобы выйти со своим ножом ночью. – Она окликнула проводника: – Сэм, кто-нибудь ночью сходил с поезда?

– Нет, мисс Коллахен, – ответил тот, широко улыбаясь. – Шайенн через десять минут. Поспешите, мэм.

Роури пришлось отложить свое расследование и быстро одеться.

В городе, куда прибыл их поезд, оказалась всего одна гостиница. Единственного взгляда на ее обшарпанные стены Томасу и Роури хватило, чтобы прийти к выводу, что поженятся они в Ларами, днем позже. Пришлось наскоро проглатывать завтрак и спешить к поезду.

В дверях Томас задержался, чтобы помахать на прощание пострадавшим пассажирам, которые решили сойти на этой станции.

Роури же сразу вернулась в вагон.

Первое, что она сделала, – осмотрела место, где сидела таинственная женщина. Но на сей раз угол вагона был занят