пейзажа.

Мальчишки из их поезда тоже были здесь и не переставали резвиться. Вдруг младший из них споткнулся и упал у самого края парома. Роури попыталась схватить его, но не успела – ребенок свалился за борт.

Когда мать повернула голову, он уже был в воде.

– Джо! – крикнула она. – Помогите! Помогите кто-нибудь, он не умеет плавать!

Томас оглянулся на этот крик. Сбросив пояс с кобурой, он мгновенно стянул с ног ботинки и прыгнул в воду. Течение в этом месте было стремительным и уже оттащило мальчика довольно далеко вниз по реке.

Томас в несколько мощных взмахов руками догнал его и, перекинув через плечо, поплыл к берегу. Ему пришлось бороться и с течением, и с бьющимся в страхе мальчиком; силы его были на пределе. Паром тем временем причалил к пристани. По счастью, люди с берега бросили Томасу веревки, и ему удалось ухватиться за одну из них. Спустя некоторое время спасатели подтянули к берегу их обоих.

Жадно хватающего ртом воздух Томаса и спасенного мальчика тут же окружила толпа. Кто-то перевернул малыша на живот и стал выкачивать из него воду. Когда тот начал кашлять, по толпе пробежал радостный гул.

Дрожащий Томас с благодарностью принял протянутое одеяло.

– Проследите, чтобы его хорошо укутали, – сказал он матросу, который взял мальчика на руки и понес к парому.

Роури выбежала навстречу возвращающимся мужчинам.

– С тобой все в порядке? – с тревогой спросила она Томаса.

Он сумел изобразить на лице улыбку, хотя зубы его стучали, и произнес:

– В порядке.

Джо тут же попал в руки матери, которая немедленно задала ему взбучку, на что Томас заметил, что лучше бы она побыстрее переодела его в сухую одежду.

И самому ему необходимо было переодеться. Через десять минут он, уже в сухой одежде, подошел к Роури.

– Этот неудачный день имел по крайней мере счастливый конец, – сказала она, обнимая его. – Какой это был героический поступок!

– Ничего особенного, – ответил он, не принимая похвалы. – Но, возможно, один поцелуй я и в самом деле заслужил.

– Я в этом абсолютно уверена, – улыбнулась Роури, и в ее зеленых глазах блеснуло озорство. – Я позову мать мальчика, и она обязательно тебя наградит.

– Думаю, ее голова занята сейчас совсем другим. Ты бы отлично ее заменила. И это надо сделать немедленно, – пробурчал он.

Но не слова убедили ее в этом, а его нежный взгляд.

Только он обнял ее, она сразу почувствовала, как желание вновь овладевает ею.

Ее губы чуть раскрылись, и она ощутила теплое прикосновение его рта.

– О Томас… – прошептала она, когда он накрыл руками холмики ее грудей. И сквозь платье чувствовалось, как горячи у него руки.

Роури всецело отдалась охватывающему ее желанию. Каждая ее клеточка жаждала его прикосновений и поцелуев.

Прерывисто дыша, Томас прижимал Роури к груди, гладил ее спину. Она, обхватив его шею, тоже стремилась прижаться к нему как можно сильнее.

– Томас… О Томас, – шептала она, и даже его имя для нее было наслаждением.

– Я хочу любить тебя, Роури.

– Да, да, – бормотала она.

– Сегодня вечером. Я не могу больше ждать. – Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

– И я тоже не могу.

Он увидел на ее лице улыбку, и обхватив его ладонями, прильнул к ее губам. Рука Томаса скользнула по ее платью, разыскивая пуговицы.

– О Господи! – проговорила она, когда его рука коснулась ее обнаженной груди. – Давай быстро найдем комнату.

– Извините, ребята, у нас нет свободных номеров, – сказал сонный портье, когда они появились в гостинице. – Последний был сдан всего десять минут назад.

Потрясенная Роури ошеломленно переводила взгляд с Томаса на клерка. После шестнадцати часов жестких вагонных скамеек, столь жаждущая забыться в объятиях Томаса, она не могла рассчитывать даже на то, чтобы просто где-то переночевать.

Видя ее отчаяние, Томас спросил:

– Может, поблизости есть другая гостиница или меблированные комнаты?

Клерк кивнул:

– Вы можете остановиться в Каунсил-Блафс.

– Это невозможно, – простонала она.

– Вы прибыли на пароме? Я слышал, там чуть не утонул мальчик?

– Это так, – подтвердил Томас и сменил тему: – Вы уверены, что в этом городе мы не найдем комнату?

– Нет, сэр. В городе полно приезжих.

Роури отвернулась, чувствуя горькое разочарование. Ее лицо, столь недавно горевшее страстью, стало мрачным при мысли о еще одной жесткой скамейке на железнодорожной станции. Еще целых восемь часов отделяло их от того момента, когда они попадут на идущий на запад поезд «Юнион пасифик».

Она подошла к небольшому дивану с рваной обивкой. Продавленный, с пятнами жира, с дырой, в которой виднелись пружины, он показался ей райским облаком, на котором можно было прикорнуть после утомительной дороги, и Роури с удовольствием устроилась в его уголке. Похоже, ее папа прав в своей стойкой ненависти к железной дороге.

Томас остался у стойки, негромко о чем-то переговариваясь с клерком. Вытерев слезу в уголке глаза, Роури взглянула на них.

Дружелюбие Томаса и учтивость клерка чуть уменьшили ее обиду на судьбу. Все-таки хорошо, что Томас сохранил хорошее настроение, ведь это единственное, что способно поддержать ее в эти минуты.

Тут Томас повернулся и, широко улыбаясь, направился к ней.

– У меня хорошая новость, дорогая.

– Ты достал комнату? – с надеждой предположила она.

– Нет… Но Фред говорит…

– Фред?

– Фред Грейнджер, ночной клерк. Похоже, хороший парень, – заметил Томас.

– Да, конечно, твой старый приятель Фред, – насмешливо сказала она. – И что он?

– Фред может отдать нам на ночь свою кровать, если я вылечу нарыв на… хм, его заду.

В ее глазах загорелась искра надежды.

–  Кровать! – Она хлопнула в ладоши и подняла глаза к небу. – О, благодарю Тебя, Боже! Благодарю Тебя! Благодарю Тебя! – Вскочив на ноги, она восхищенно взглянула на Томаса. – И где она?

– Ты сидишь на ней, – ответил он.

На лице Роури осталась улыбка, хотя огонек в глазах и погас.

– Это его кровать?

– Ну… да. Когда он дежурит. Для ночного клерка у него немного работы. – Она продолжала смотреть на него с застывшей улыбкой, и он поспешно добавил: – Послушай, я думаю, это очень любезно с его стороны – сделать такое великодушное предложение.

–  Великодушное предложение?

Только девичья скромность удержала ее от ядовитого замечания. Ей хотелось сказать, что, пока Томас протыкает нарыв на заднице старины Фреда, какая-нибудь пружина непременно проткнет ее собственную. И почему женщины столь доверчивы, что вверяют свою судьбу этим бывшим мальчишкам – мужчинам? Скрестив на груди руки и уставившись в потолок, она медленно откинулась на спинку дивана.

И тут же услышала, как хищно скрипнули пружины.

На следующее утро, торопливо расправляясь с завтраком, Роури наклонилась к Томасу и прошептала:

– Ты не обратил внимания, что эта женщина ведет себя как-то странно?

–  Какая? – удивился Томас.

– Вон та, в углу.

Томас бросил как бы случайный взгляд в угол зала и заметил даму, допивавшую чашечку кофе.

– Ничего не вижу странного.

– Она смотрит в окно, как будто кого-то ждет.

– Может быть, и ждет, – философски заметил Томас.

– Или, наоборот, кого-то боится.

Роури подхватила вилкой кусок бифштекса, и ее взгляд вновь вернулся к даме в углу зала.

– Все женщины, которых я знаю, пьют чай. – В ее устах это был почти приговор. – А эта… пьет… кофе.

Томас сдержал смех и проглотил кусок бифштекса. Похлопав ее по руке, он заговорщически прошептал:

– Верно. Я знаю, кто она. Это русская княжна, путешествующая инкогнито, или нет, это турчанка, бежавшая из гарема султана. У меня наметанный глаз, мисс Пинкертон.

– Но что русской княжне делать в… – Она запнулась. – Томас, стань серьезным.

Он вдруг широко улыбнулся.

– Но я так и делаю. Ты играешь в сыщиков, и я всерьез хочу к этому подключиться. Давай подползем к ней. – В его глазах вспыхнули озорные огоньки.

Увидев укор в ее глазах, он поспешил переменить тему.

– Кстати, о сыщиках. Ты собираешься доедать свой бифштекс?

Поскольку Роури отрицательно покачала головой, он воткнул в него вилку и положил на свою тарелку. Роури оставалось только, барабаня пальцами по столу, мрачно размышлять о том, почему Томас так пренебрежительно относится к ее талантам детектива.

У них еще осталось время для короткой прогулки по городу. Вернувшись на вокзал, они увидели, что тот напоминает пчелиный улей. Пассажиры спешили сделать последние покупки у стоявших вдоль вагонов торговцев, среди которых выделялись белоснежными униформами продавцы бумажных коробок с ленчем.

– Поезд отправляется! – выкрикнул кондуктор.

Поскольку Томас задержался, чтобы купить ленч, Роури успела осмотреться. Ее взгляд задержался на группе весьма неприятных джентльменов, чересчур внимательно разглядывавших проходящих по перрону. Роури прекрасно знала о Джесси Джеймсе и о том, что ограбления железнодорожных поездов за последний год заметно участились. В ее полном приключений путешествии только этого недоставало!

У багажного вагона она заметила трех человек в куртках из оленьей кожи и с нечесаными бородами. За погрузкой своих чемоданов они наблюдали, не слезая с лошадей.

– Как мило смотрятся эти трое, – прошептала Роури, прячась за Томаса, когда тот подошел с коробками с ленчем. – Наверняка они пахнут хуже, чем их лошади. Надеюсь,