напрямик. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Тремеллин не возражает. Я получил у него разрешение.

Эмбер ощутила озноб. Она боялась этого момента. Но нельзя же отказать человеку, прежде чем он сделает тебе предложение. Это было бы грубо и трусливо. Паско ждал, не сводя с нее пристального взгляда, с напряженным выражением на грубовато-красивом лице. Эмбер вздохнула. Ничего не поделаешь, придется выслушать его. В сущности, с Паско Пайпером все в порядке, не считая того факта, что он не понимает ее. Он хочет ее по причинам, далеким от реальности, не догадывается о ее надеждах и мечтах, да и не слишком интересуется ими. И конечно, он не Эймиас Сент-Айвз.

Но он никогда сознательно не оскорблял ее и заслуживает того, чтобы его выслушали.

— Я наброшу шаль, мы можем выйти в сад и пройтись вокруг дома, — сказала она.

Паско был одет просто и опрятно: в чистую рубашку с повязанным вокруг шеи платком, темные брюки и темную куртку. Наряд не был модным, так одевались местные жители после работы, навещая друзей. И, тем не менее, его одежда выглядела безупречно. Эмбер безмолвно поздравила его мать. Паско зарабатывал на жизнь, трудясь на море, и по большей части рыбачил. Женщинам в буквальном смысле приходилось выколачивать одежду о скалы, чтобы поддерживать ее в чистоте.

Эмбер украдкой взглянула на своего спутника. Лунный свет льстил ему, смягчая резкие черты лица, делая его загадочным и менее безжалостным. Не то чтобы Паско был жесток, но лицо отражало его характер. Он был человеком твердых убеждений, и поколебать их было непросто. Эмбер не понимала, почему он так добивается ее, и надеялась, что, если он изложит свои мотивы, она сможет убедить его, что он заблуждается. Они не подходят друг другу. Она знала это точно, хотя и не могла объяснить почему.

Они остановились неподалеку от дома. Паско повернулся и посмотрел на нее.

— Ты знаешь, что я хочу спросить, — сказал он. — Грейс выходит замуж, ты не можешь оставаться с Тремеллином. Почему бы тебе не выйти за меня?

Эмбер положила руку на сердце и улыбнулась, искренне забавляясь.

— Премного благодарна, — сказала она, поклонившись. — Для меня это слишком большая честь, Паско.

Он сердито нахмурился.

— Ты чертовски хорошо знаешь, какая ты соблазнительная штучка. А я знаю, что ты слишком разумна, чтобы увлечься заезжим щеголем. Может, я не мастер произносить цветистые речи, но я не дурак. Послушай. У меня есть деньги, а будет еще больше. Я не дурен собой, во всяком случае, ни одна женщина пока не жаловалась. Я могу построить тебе отличный дом. И тебе не придется много работать. Моей матери нравится заниматься хозяйством, так что у тебя останется время для себя, для книг и тому подобного, — добавил он с нетерпеливым жестом.

Последний аргумент был ловким ходом. Эмбер оставалось только сожалеть, что он упомянул о ее любви к чтению, потому что это еще больше осложняло ее положение. Впрочем, как заметил сам Паско, он далеко не дурак.

— И, — добавил он, — я могу дать тебе уважаемое имя. Никто не посмеет сказать, что ты никто и ниоткуда, можешь мне поверить.

На этот раз Эмбер не удалось скрыть своих эмоций.

— В чем дело? — спросил он.

— Твое имя — замечательный дар, Паско. Дар, о котором ты никогда не забудешь, и будешь считать, что заслужил мою вечную благодарность.

— И что из этого? — поинтересовался он. — Какой мужчина не считал бы?

Эмбер удивленно уставилась на него, затем медленно кивнула.

— Да, конечно, — тихо произнесла она.

— Послушай, — сказал Паско, — я не собираюсь никому набиваться в мужья. Так что скажи прямо, если я тебе не нужен, и покончим с этим. Я предлагаю тебе законный брак, хороший дом и детей. Я строгий хозяин, но не тиран. Будь честна со мной, и я отплачу тебе тем же. Так что скажешь?

Эмбер медлила, и не только потому, что тщательно подбирала слова для отказа. Он прав, по крайней мере, в том, что касается его лично. Паско Пайпер — неплохой человек, но слишком гордый. Она опасалась задеть его чувства.

— Ах да! — вдруг сказал он, раздвинув губы в улыбке, обнажившей его белые зубы. — Полагаю, кое в чем я все-таки сглупил. Я не любитель затейливых речей, но только дурак станет предлагать женщине выйти за него замуж, не дав ей попробовать товар на вкус. Иди сюда, Эмбер, и позволь мне показать тебе, какой может быть жизнь со мной.

Он потянулся к ней, но неторопливо, давая ей время увернуться, если она пожелает.

Эмбер не шелохнулась. Она все еще чувствовала себя потерянной, одинокой и испуганной. Возможно, по этой причине, а возможно, из любопытства, она оказалась в его объятиях.

Губы Паско оказались на удивление мягкими. Он прошелся по ее сомкнутым губам кончиком языка, но это вопрошающее движение не вызвало у Эмбер отклика, только неловкость и ощущение чего-то неправильного. Его тело было теплым и мускулистым, руки сильными, и, хотя он лишь слегка придерживал ее, она чувствовала, что его страсть нарастает. От него пахло морем и простым мылом. Ощущения не были неприятными, но, когда он притянул ее теснее, Эмбер не ощутила ничего, кроме смущения и досады.

Она отстранилась и отступила на шаг. Паско уронил руки.

— Смутилась? — поинтересовался он. — Или разочарована?

— Ни то ни другое. Паско, я хотела бы сказать «да». Но я не подхожу тебе.

— Видимо, это должно означать, что я не подхожу тебе? — уточнил он с бесстрастным видом.

— Дело не в том. — Эмбер покачала головой. — Паско, — сказала она, осененная неожиданной идеей, — мы знаем друг друга с детства. Скажи, почему мы не стали друзьями?

На его лице отразилось удивление.

— По-твоему, мы враги?

— Нет, конечно. Но и не близкие друзья. И никогда ими не были. Почему?

— Не знаю… наверное, потому, что это глупая идея. — Он усмехнулся. — Я рыбак. Конечно, я не прочь доставить на берег более выгодный груз, когда представляется такая возможность. Это легче, чем ловить рыбу, но я привык работать руками, на море. Как мы можем подружиться? В конце концов, ты женщина.

— Вот именно. — Эмбер облегченно вздохнула, обнаружив, наконец, препятствие для брака, по крайней мере, в ее представлении. — Видишь ли, я хочу выйти замуж за человека, с которым мы могли бы стать друзьями, а тебе такая мысль даже не приходила в голову.

Паско изумленно уставился на нее.

Эмбер покачала головой.

— О, я странное создание, Паско, и ты это знаешь. Может, это несбыточная мечта, но я бы хотела, чтобы нас с мужем связывали не только супружеские отношения, но и дружба. — Вспомнив о его гордости, она быстро добавила: — А что касается твоих поцелуев, то с этим, как ты сам знаешь, все в порядке, если не сказать больше. Но не думаю, что ты видишь в своей будущей жене любовницу. Мужчины не слишком высокого мнения о таких особах. В твоих ожиданиях нет ничего дурного, просто они расходятся с моими. Тебе нужна женщина, которая будет хорошей женой и матерью и доставит тебе определенные… удобства в постели. — Эмбер опустила взгляд, чувствуя, что ее лицо горит, однако продолжила: — Но быть возлюбленной — это совсем другое.

А как насчет Эймиаса? Мог бы он быть другом и возлюбленным? Возлюбленным точно. А другом? Но они уже друзья, даже если никогда больше не увидятся. Между ними сразу же возникло взаимопонимание. Они испытывали потребность в обществе друг друга и получали удовольствие от общения. Наверное, Паско прав, и глупо мечтать о таких вещах, но в одном она уверена: она потеряла в лице Эймиаса Сент-Айвза человека, который мог стать ее другом и возлюбленным.

— Откуда только ты набралась этих странных идей? Из книг, наверное? — насмешливо поинтересовался Паско. — Не думаю, что здесь найдется хоть один мужчина, способный внушить тебе подобные мысли. Не считая Сент-Айвза, но он был все время под присмотром, так что не мог сбить тебя с толку. Но ты права. Как бы мне ни нравилось то, что происходит в постели, я не желаю, как и любой порядочный мужчина, чтобы моя жена была распутницей. Что же касается дружбы? У меня нет друзей среди женщин, и я не знаю ни одного парня, кто бы их имел. Я не люблю пустой болтовни, меня не интересуют наряды, вязание, сплетни и