прекрасно причесаны, бриллиантовая булавка сверкала на шейном платке. Сложив руки за спиной, он медленно обошел Керри, внимательно ее рассматривая.

Потом остановился перед ней.

— Две недели в этих стенах не пошли вам на пользу, миссис Маккиннон. И все-таки мне кажется, что вы вполне достойны того, чтобы вас спасти.

Керри равнодушно пожала плечами.

— Очень любезно с вашей стороны это заметить. Но почему вас это волнует? Вы ведь намерены добиться, чтобы меня повесили еще до прихода зимы?

Монкрифф улыбнулся.

— Довольно острый язычок для особы в таком затруднительном положении, как ваше, миссис Маккиннон, вам не кажется?

Терпение Керри давно уже истощилось, и она была не в настроении играть с бароном во всякие там игры. Обхватив себя руками, она гордо вскинула подбородок.

— Я прекрасно сознаю, в какое затруднительное положение мы попали, милорд. Если вы хотите мне что-то сказать, я бы попросила вас перейти к делу и избавить меня от ваших игр.

Монкрифф весело расхохотался. Небрежной походкой он подошел к окну и устремил взгляд на стоящие на площади виселицы.

— Вид не очень- то приятный, а? — зачем-то спросил он и повернулся к Керри. — По правде, говоря, я мог бы изменить вид из вашего окна, если бы захотел.

— Да, и каким же это образом?

— Просто поместив вас в более подходящее место, дорогая. Услышав эти слова, Керри насторожилась, глаза ее сузились.

— Интересно, и где же это место находится?

Монкрифф подошел к ней, остановившись так близко, что она ощутила резкий запах его одеколона. Он поднял руку и погладил ее по щеке.

— Монкрифф-Хаус, — четко выговорил он. — Вид из господских апартаментов просто превосходный.

Керри в ужасе отпрянула от него. Впрочем, Монкриффа это не смутило. Он усмехнулся и схватил ее за спутанные волосы.

— Подумайте, миссис Маккиннон, ваша жизнь в обмен на мою постель. Я не думаю, что это такое уж чудовищное предложение, — прошипел он, касаясь губами ее волос. — Вы будете в восторге от меня как от любовника, обещаю!

От этого предложения Керри чуть не стошнило. Она отошла от барона и прикрыла рот рукой.

— Никогда, — с трудом произнесла она. — Лучше умереть…

— Вы с ума сошли? — изумился он. — Ведь я предлагаю вам свободу…

— Это не свобода!

— Вы никогда не получите большей свободы, мадам! Или вы считаете себя драгоценностью, которой я недостоин?

От этих слов ей стало совсем невмоготу; Керри сглотнула и покачала головой.

— Тогда почему же, ради всего святого, вы мне отказываете? Ведь за это я подарю вам жизнь! — сердито вскричал он.

— Почему это вы вдруг явились ко мне с этим предложением? — проговорила она задыхаясь. — А как же ваш сын? А как же отмщение за его смерть, о котором вы тут недавно распинались?

Монкрифф пожал плечами.

— Вам суждено принадлежать одному из нас. Поскольку вы убили Чарлза, когда он попытался овладеть вами, стало быть, я займу его место. Я давно восхищаюсь вами, Керри Маккиннон, и не собираюсь набрасываться на вас со своей любовью, точно дикий зверь. К счастью, вы нашли прекрасный выход из этой ситуации, чем очень облегчили мне задачу.

Глаза ее стали круглыми от изумления.

— Неужели вы знали о намерениях Чарлза? — Монкрифф издал резкий насмешливый звук.

— Конечно, знал! Я ведь сам послал его к вам. Как еще я мог убедиться, что вы не собираетесь выполнять договор, заключенный со мной вашим мужем?

Это просто абсурд. Она смотрела на человека, стоящего перед ней с таким видом, будто это совершенно естественно — послать своего сына изнасиловать женщину. Даже от него она не ожидала такого!

Монкрифф злобно усмехнулся.

— Слушайте, девушка. Чарлз не был умным человеком, но и жестоким он тоже не был. Со временем, с моей помощью, он научился бы обращаться с вами нежно.

Она закрыла глаза, попробовала отгородиться от звука его голоса, но он внезапно оказался у нее за спиной и положил руку ей на грудь.

— А теперь я буду с вами нежным или бешеным — как вы пожелаете. Вы будете довольны, — пробормотал он и поцеловал ее в шею.

— Я лучше умру, чем покорюсь вам, — простонала она, содрогнувшись от отвращения.

Вдруг Монкрифф толкнул ее. Она неловко упала, ударившись головой о каменную стену.

— Прежде чем вы захотите еще раз заговорить со мной в таком тоне, подумайте хорошенько, — прошипел он и пошел прочь. Сапоги его резко стучали по каменному полу. — Я еще вернусь, Керри Маккиннон. — Сапоги остановились. — Пожалуй, нужно будет как-нибудь продемонстрировать вам, каков я в постели, а? — Он засмеялся, а сапоги снова застучали по плитам пола.

Дверь открылась и закрылась, и ключ заскрежетал в старой замочной скважине. Только тогда Керри поднялась с пола и на дрожащих ногах поплелась к маленькому окошку глотнуть воздуха.

Артур.

Где же ты?

Два дня она провела в нервном ожидании, что Монкрифф снова заявится к ней. Миссис Мьюир, наконец, принесла еду — прошло больше суток со дня его посещения. Прошел еще целый день, когда эта особа вновь появилась, на сей раз с миской того, что иначе как размазней назвать было нельзя. Монкрифф явно решил морить ее голодом, пока она не покорится.

Миссис Мьюир оставила миску на маленьком столике и пошла к двери. Вдруг остановилась и бросила через плечо:

— Твой адвокат приехал. — Сердце у Керри замерло.

— Мой адвокат?

Но больше миссис Мьюир ничего не сказала. Она молча вышла, заперев ее на ключ. Керри вскочила с матраса. Ее адвокат? Что бы это значило? Неужели приехал мировой судья? Она подбежала к двери и прижалась к ней щекой. Неужели суд над ней уже начался? Неужели жизнь ее подходит к концу? Эта мысль так испугала ее, что Керри забарабанила в дверь, призывая миссис Мьюир во всю силу своих легких, но ей никто не ответил. Когда Керри больше уже не могла вопить, она прижалась спиной к двери из толстых дубовых досок, сползла по ней, как тряпичная кукла, и распласталась на полу.

Это конец.

Рыдания сотрясли ее тело, и она спрятала лицо в коленях. Ей всего-то двадцать восемь лет! Она не хочет умирать — ей надо еще столько всякого сделать, столько всякого она не успела закончить! И у нее никогда не было детей…

Тяжесть сожалений придавила ее к полу, грозя погрести под собой. Необыкновенным усилием воли она заставила себя перестать плакать и подняла голову.

— Тут уж ничего не поделаешь, Керри Маккиннон, — пробормотала она и громко фыркнула. — Молись, чтобы правда восторжествовала, — но ведь ты лишила человека жизни! И если они решат, что взамен нужно отнять жизнь у тебя, тогда ты предстанешь перед Творцом, не теряя достоинства, это уж точно!

Она почувствовала, что от голода у нее закружилась голова, и подошла к столику посмотреть на то, что лежало в миске. Зачем вообще что-то есть, если скоро придется умереть?

Когда сзади нее распахнулась дверь, она повернулась с равнодушным видом, думая, что снова увидит старуху, но внезапно сердце у нее упало, отяжелев от избытка чувств.

Артур?

Нет, это только ее воображение! Призрак! Она снова посмотрела на размазню — придется заставить себя поесть, раз уж у нее начались галлюцинации; а в следующие часы или дни ей понадобится вся ее сообразительность…

— Керри…

При звуке его голоса, таком неожиданном, таком дорогом, она упала на колени. Упала неловко, уронив при этом стол, за который схватилась обеими руками. Это не призрак, это он, ее Артур.

— Артур, — всхлипнула она и почувствовала, как ее поднимают на ноги и сильные руки надежно держат ее, не давая упасть. Она спрятала лицо у него на плече, вдыхая родной запах.

— Керри, Господи, как же я соскучился! И снова слезы заструились из ее глаз — Керри плакала от радости, омывая слезами его фрак.

— Не плачьте, дорогая моя, не нужно больше плакать. Мы заберем вас из этого… места.

— Как вы меня нашли? — спросила она, давясь слезами.

— Это было нелегко. Я отыскал Томаса — он сказал мне, что вы где-то неподалеку…

— Как Томас, с ним все в порядке?

— Все хорошо, учитывая сложившиеся обстоятельства, — успокоил он ее.

— Артур… ах, Артур, я не могу поверить, что вы здесь! Он прижался щекой к ее волосам.

— Конечно, я пришел! Я не могу существовать без вас, Керри!

Эти слова обвились вокруг ее сердца, вселяя надежду. Она подняла голову, заглянула в его карие глаза, увидела в них слезы и опустошение, рожденное тоской, и сердце ее рванулось к нему.

— Пожалуйста, простите меня! Простите! Я так жалею о том, что сделала. Я подумала…

— Это не имеет значения, — прервал он ее и поцеловал в щеку.

— Мне хочется вернуть все обратно и все сделать иначе…

— Нет, этого я не хочу, любовь моя. Я не хочу, чтобы вы что-то меняли. Я собираюсь остаться здесь, с вами.

Она пришла в замешательство и, прищурившись, посмотрела на него. Не может же он иметь в виду…

— Вы имеете в виду — до суда?

— Я имею в виду — навсегда, Керри. Я остаюсь здесь, с вами, в Гленбейдене.

В Гленбейдене. Когда-то она мечтала о том, что они будут жить там вместе, о детях…

— Но… но ведь Гленбейдена больше нет!

— Сейчас, возможно, и нет, но это вы оставьте мне. Когда я вызволю вас отсюда, я отвезу вас в Гленбейден. А потом найду священника, который нас обвенчает.

— Обвенчает? — Ее руки медленно соскользнули с его шеи, но он успел их удержать.

— Ах, нет, Керри, вы не откажете мне еще раз.

— Нет, — покачала она головой. — Вы не понимаете…

— Я понимаю, что все