— Этого я не знаю и вызнать не пытался, — уклончиво ответил ему Орион. — Слушай дальше… После инцидента с Рафдаром (кстати, Раф меня на тебя и навел) тебя жаждет видеть Центральная Сальватория и лично твой братец Абадар. Я с ним говорил: он, мягко сказать, на тебя зол.
— Догадываюсь… — что придется ответить перед братом за срыв его операции, Кан даже не сомневался.
— И, в довершение всего, ты вызван в Столичное управление Серой Инквизиции для дачи показаний… — вздохнул Орион. — Каких делов ты наворотил?
Кангасск не ответил. На душе у него было мрачно.
— Сколько до готовности трансволо? — глядя в сторону, сухо осведомился он.
— Минут двадцать, — Орион пожал плечами.
— Хорошо, — кивнул Кан. — Пойду попрощаюсь…
Он вышел за дверь, даже не взяв с собой плаща. Тепло, сбереженное тонкой рубашкой, мгновенно разворовал хлесткий сырой ветер…
…У порога, словно каменный сторожевой лев, расположилась Эанна. На стоящих поодаль караванщиков чарга посматривала строго и подозрительно. Но Кан был приятно удивлен, что все, с кем он прошел этот путь, собрались здесь ради него одного; чтобы просто попрощаться… Такие маленькие чудеса судьба порой дарит тем, кто начал терять веру в людей…
— Уходишь, Дэлэмэр? — первым заговорил Кирт. Как всегда строго и требовательно; но глаза не врали — ему тоже было жаль…
— Да. Я должен, — тихо проговорил Кан. А говорить было тяжело: от непонятно откуда взявшегося чувства вины перехватило горло. — Я нарушаю контракт, Кирт. Потому денег не надо…
— Как скажешь, — спокойно отозвался торговец и улыбнулся краем рта. — Рад был познакомиться с тобой, последний Ученик.
— Не забывай нас, — печально произнесла Беввирре.
— И чаргу береги, — проворчал Шонн; но в глазах бывалого вояки была печаль.
— Себя береги, — настоятельно произнес Керто Харадин, встретившись с Кангасском взглядом. — Помни, о чем я говорил.
— Буду, — твердо пообещал Кан.
Дружески прощались даже те, с кем Дэлэмэр за весь поход перемолвился едва ли парой слов; даже они сочли нужным похлопать уходящего по плечу, чего-нибудь пожелать… Кан даже пожалел, что в свое время не узнал их: люди-то, похоже, замечательные…
Найдя глазами Немаана и Тимай, он подошел к ним. Иллюзионист в обличье Тартена и девушка-Марнс стояли рядом, в стороне от остальных. Немаан даже отдал ей свой плащ; но как Тимай ни куталась, дрожь била ее все равно.
— Дай угадаю, что ты сейчас скажешь, — насмешливо, но не зло произнес Немаан, зябко переминаясь с ноги на ногу. — Предложишь махнуть с тобой на трансволо в город.
— Как догадался? — несколько опешил Кан.
— Э-эх, — с укором протянул маг. — В долгих походах надо изучать людей, дружище, а не скучать. Когда хорошо знаешь человека, нетрудно порой и догадаться, о чем он думает… Расставаться жаль, честное слово. Но в Столицу с тобой я не полечу.
— Ясно, — сказал Кан, вспомнив, что и в Лур идти Немаан наотрез отказался, и что уговаривать его было бесполезно всегда. Потому, смирившись с решением друга, он обратился к девушке: — Тимай?
— Нет-нет, что ты… — поспешно отказалась она. — Я единственный Марнс в караване. — Я просто не могу…
Тут и харуспекса не надо, чтобы распознать этот маленький обман: голосок-то дрожит…
— Что ж… — Кангасск вздохнул. — Тогда прощайте.
Подошедшая Эанна ткнулась мокрым носом в его ладонь и вопросительно уркнула.
— Конечно, — вымученно улыбнулся ей Кан. — Куда ж я без тебя…
…Пребывая средь звезд трансволо, наедине со светом бессчетного множества миров Кангасск размышлял о содеянном, очень серьезно размышлял.
Он, конечно же, наломал дров и влип в кучу историй, но это ерунда; амбасиату не привыкать…
Печаль же в том, что, вглядываясь в недавние события, Кан видел итог: величайшее поражение всей своей жизни. Он проиграл. Судьбе, самому себе — неважно… Теперь нужно было решать, что делать дальше. Смириться, признать поражение, оставить все как есть? Упрямо продолжать гнуть свою линию, подобно воину, сражающемуся за безнадежное дело? Или — смирив гордыню, отойти в сторону и искать другой путь… совершенно другой?..
Юный Кангасск Дэлэмэр, ученик оружейника, привыкший всегда и во всем быть последним, избрал бы первый вариант.
Второй избрал бы Зига-Зига, гроза морей.
И третий остался тому, кого дух Нарры звал Кангасскнемешгханом… последнему Ученику миродержцев…
«Я выясню, что с ней стало, — пообещал себе Кан. — Найду способ… И если она жива, я разыщу ее хоть на краю света. А если мертва, как говорит Сейвел… то буду знать, что сделал все, что мог, и совесть моя чиста…»
Глава тридцать пятая. Побежденный побеждает победителя
