только Кангасска. Просто есть сны, которые не желают долго ждать…
Свет Ффара… как он схож теперь с белым мраком, в котором прячутся сильфы! Белый мрак; Белая Область… как давно это было…
Глупости! Ффар просто высвечивает то, что есть, и никто не виноват, что у тебя такие дыры в памяти; что за неисчислимые годы, которые лежат между прошлым и настоящим, тебе случилось забыть детали и сохранить в душе лишь самое главное…
— …Я тебя ненавижу!!! — крикнул Кангасск, замахнувшись… взлетевшая сабля отбросила яркий блик и рассекла воздух, не достигнув цели. — Ненавижу… — повторил он, в который раз соврав самому себе: не было ее, ненависти. Не было! Была боль, был гнев, была горечь. Ненависти не было.
Звон — на этот раз клинки встретились.
— Остынь… — сказал знакомый голос.
Орион… Орион, сын звезд… а лицом так вылитый пират, и в глазах его нет еще той непоколебимой правоты и мудрости, что так восхищают сейчас. Это тот, о ком молчат мореходы, отправляясь в плаванье; молчат — чтобы не накликать беду…
— Ненавижу!!! — Кан бросился в атаку снова. Безнадежно, глупо; прекрасно зная, что бессмертный в который раз отшвырнет его, как котенка, и лишь настойчиво повторит: «Остынь»…
Звон — и сабля выбита из руки, а клинок противника… друга-врага… направлен в лицо.
— Остынь… — мрачно произнес Орион.
— Неееет!!! — взревел Кангасск и ринулся вперед; сын звезд едва успел убрать острие клинка, иначе подобное безумство закончилось бы плачевно. Так этот безумец сбил его с ног и рухнул сам.
— Идиот… — гневно бросил Орион, с размаху заехав Кану по лицу.
Наплевать! Не хочешь сражаться? А придется, друг мой! Потому что, пока я жив, я не сдамся. И тебе придется принять этот бой!..
— Прекратите!!! — тишину разорвал отчаянный женский крик.
…И Кангасск замер, услышав его.
Что Она здесь делает? Зачем, ну зачем Она пришла…
Она бежала сюда, ожившее сияние Ффара. Любимая. И — отдавшая свое сердце другому.
Кангасск посмотрел на Ориона… нет, ненависти не было… А теперь, когда Она здесь, злобы и отчаянья — тоже… а вот боль стала стократно сильнее.
— Зачем? Ну зачем?.. — жалобно произнесла Она, и по щекам Ее покатились крупные, сияющие слезы.
— Я все равно не сдамся, — упорно повторил Кангасск, поднимаясь на ноги. — Он победит, — кивнул он на Ориона и захохотал. — Всесильный! Бессмертный! Судьба благоволит ему! Для начала — она подарила ему тебя!
— Замолчи… — с болью вздохнула Та, что пришла в этот мир из синевы неба и легкой морской пены. — Я… я люблю тебя… тебя одного…
Ффар изменил свое свечение — и настоящее вторглось в воспоминания о прошлом… Тогда Кангасск — в другой жизни, с другим именем — поверил этим словам. Тогда это был момент истины для него. И жизнь та прошла под знаком счастья…
Но теперь Кангасскнемершгхан Дэлэмэр, носитель трех харуспексов, совершенно ясно понял: «Соврала. Она соврала мне. И я этого не почувствовал»…
Перед взором его всколыхнулась тьма — и свет Ффара угас…
Какое недоверчивое существо — человек… Даже прекрасно зная, о ком эти сны; даже видя себя их участником и чувствуя боль и радость этих снов, как свои, Кангасск с трудом по пробуждении соотносил увиденное с настоящим собой. Проще поверить, что ты никогда таким не был, чем признать, что был — и изменился до неузнаваемости…
Так сколько же нужно снов, чтобы по-настоящему поверить? Так, чтобы не осталось сомнений; так, чтобы можно было сказать: это я; это мое прошлое, и я имею на него право…
— Эй, Дэлэмэр… — серьезный мальчишеский голос окликнул его. — Вставай. Рафдар зовет.
Кангасск поднял голову (это было непросто: пока спал сидя, затекла шея) и увидел хмурого Наиля. Мальчишка подал ему руку, очевидно, предлагая помочь подняться… Забавно. Так уже привык в свои годы быть взрослым? Даже мысли не возникло о том, что ему просто не хватит силенок, чтобы поднять с пола взрослого воина?
Кан лишь улыбнулся в ответ и встал сам. С плеч при этом беззвучно упал на пол черный фарховый плащ, которым кто-то заботливо накрыл его, спящего… судя по размеру, плащ был Наиля…
Кангасск встретился с мальчишкой взглядом; тот отвел глаза.
— Пойдем со мной, — сказал он невесело. — К Рафдару…
Сказав так, он спешно поднял свой плащ и, закинув его на плечо, направился к выходу. Кан последовал за ним.
…По бурому от крови паркету безобразно громко стучали дорожные сапоги…
Яркий свет щедро лился из незашторенных окон. Книги, карты; гигантские шкафы со скрипучими передвижными лестницами; и — крепкий магический «запах» заклинания ресторации, пропитавший здесь каждую страницу, каждый камень, и отметивший эту комнату навсегда.
Библиотека. Причем старая. Должно быть, такая же старая, как коллекция оружия в том злосчастном зале.
В хорошей, ухоженной библиотеке, по которой с ресторацией проходятся каждый день, не найдешь и пылинки. Пыльные книгохранилища давно канули в небытие вместе с Областями и магической нестабильностью. Остались в другой эре, вместе со всем, что в ней было хорошего и плохого…
Похоже, у все эти книги и свитки знали не очень много читателей за последние несколько лет. Рафдар уж точно не производил впечатления книголюба.
На единственном расчищенном для чтения столе (три других были навеки погребены под горами не разобранных по шкафам фолиантов) лежала только свернутая в трубочку городская газета… да и та, скорее
