Рафдара…
…Опираясь на плечо друга, Рафдар кое-как доковылял до кресла: раненая нога уже почти не слушалась; и, когда дурман битвы схлынул, оказалось, что сил уже просто нет.
…Белая, словно первый снег, фарховая обшивка кресла окрасилась свежей кровью, когда Кангасск усадил в него Рафдара.
— Ты же маг… — с трудом произнес тот. — Подлатай меня… немного…
— Сейчас, — как можно спокойнее сказал ему Кан. — Сейчас. Только помолчи…
Прощупав магией раны Рафдара, Кангасск просто растерялся. В магической медицине Ученик пока мало что смыслил. Здесь же, если он хотел спасти человека, требовалось заживить поврежденное легкое. Такая задача казалась сейчас просто неподъемной. Лихорадочно соображая, что делать дальше, Кангасск наложил пока обезболивающее заклинание.
…Почувствовав чей-то внимательный взгляд, он обернулся — и встретился глазами с прекрасной чернокожей девушкой. Кан не заметил, как она подошла, так легок был ее шаг.
…Харуспекс — холодный, горящий или нарра… неизвестно — заставил сердце неприятно дернуться… Эта девушка — рабыня…
За какой-то миг перед мысленным взором Ученика пронеслись десятки живых картин… Был там и величественный боевой тримаран, окруженный стайкой малых димаранов, и лазурная синева моря с великолепным, изумрудно-зеленым берегом вдали… и — кровавая резня на этом берегу, где высокие, чернокожие люди гибли, защищая свои семьи. Да, Рафдар Дайн там не был, но он в ответе за это…
— Позволь мне… — робко произнесла девушка. И, не получив ответа, как могла пояснила: — Я Галу, дочь колдуна. Я могу лечить без трав…
— Да, конечно, — спохватился Кангасск и поспешно отступил на шаг, освобождая ей место.
Высокая, Галу опустилась перед креслом на колени и возложила тонкие руки на плечи Рафдара. Дайн младший доверчиво закрыл глаза…
Через некоторое время Кангасск ясно почувствовал движущуюся магию. Она была отлична от всего, что изобрели во времена Хор. Она была древнее и проще, но простота нисколько не умаляла ее могущества. Так, никто не станет отрицать могущества магии Странников. А эта… она была очень и очень похожа…
— Отпустило, — с удивлением прошептал Рафдар. Впервые за долгое время он мог дышать полной грудью. С блаженной улыбкой он повторил: — Отпустило…
После всего увиденного изумлению Кангасска не было предела. Похоже, любому воину с мечом без гарды есть чему поучиться у жителей Черных Островов. И для начала — тому, что побежденный может быть выше своего победителя…
Что же до самого Кангасска, то он смотрел на все это как на неприступную высоту, на недостижимое мастерство: сегодня в коридорах теневой цитадели он, даже не пытаясь ничего изменить, пролил столько крови, что впору задуматься, может ли он вообще теперь называть себя Сохраняющим Жизнь… Неизвестно, сколь разительно изменился бы ход подобных мыслей, взгляни он как гадальщик на чудовищный нож, торчащий из спины одного из убитых наемников…
— Лихо ты их, Кан, — услышал Ученик голос Рафдара и поднял голову.
Вид у теневого короля по-прежнему был измученный, но в глазах ясно читалось живое любопытство — как у ребенка, которому во время болезни стало чуть легче.
— А что это за меч у тебя? — поинтересовался он. — Где твоя шикарная сабля?
— В «Айнзерае» осталась. К тебе я без оружия пришел… — хмуро ответил Кангасск. — А это катана Наиля…
— Что с ним? — мгновенно посуровел Рафдар.
— Все с ним в порядке, — Кан пожал плечами. — Мальчишка биться рвался недуром… так я отобрал у него меч, а самого запер в кладовке. И наложил заклинание сна, чтобы не шумел.
Рафдар тихо рассмеялся — хохотал бы в голос, да опасался растревожить рану. Невеселый был это смех, нервный… скорее, даже не смех, а просто отголосок пережитого.
Хардин Ганнир, боевой маг, начальник охраны Рафдара Дайна, едва вбежав в зал, замер у порога… Вокруг столпились его люди: вид у них был не менее растерянный, чем у самого Хардина. И в самом деле, есть чего испугаться, взглянув на запятнанное кровью кресло и израненного Рафдара, неподвижно сидящего в нем. За креслом, стройная и неподвижная, словно бронзовая статуэтка, стояла рабыня. Ученик миродержцев сидел на полу, скрестив ноги и положив перед собой маленький меч Наиля.
И — четыре мертвых наемника в зале…
— Рафдар… — выдохнул Хардин.
— Он жив, — сообщил ему Кангасск, не поднимая головы. — Просто спит. Я решил, что так лучше: он потерял много крови, и ему надо беречь силы…
— Хвала Единому! — Хардин покачал головой. Искреннее высказывание, прозвучавшее сейчас, выдало в нем приверженца Северной веры… Кан отметил это, хотя… какое это могло иметь значение?.. — Продолжайте зачистку этажей, — велел Хардин своим людям. — Пятеро останьтесь здесь со мной…
Глава двадцать девятая. В путь налегке
Ночью Кангасск не спал — какой тут сон… а под утро, когда все успокоилось, уснул прямо на полу, сидя спиной к креслу Рафдара. Сам же раненый король магического сна так и не покидал. И в течение всей ночи природное колдовство Галу медленно заживляло его раны… Оно распространялось вокруг девушки, словно сияние, порождаемое горящим фитильком свечи, и, несмотря на то, что зажглось это чудесное пламя для одного Рафдара, тепло его коснулось всех, кто остался в зале… Кто-то из воинов Хардина отнял ладонь от раны на плече и с удивлением обнаружил, что та больше не кровоточит… у Кангасска, находившегося к Рафдару ближе всех, перестала ныть правая рука; даже потеплела немного, хотя, казалось, никак уже не согреть эти ледяные пальцы, никак не заставить кровь нормально течь по изуродованным панацеей сосудам… Вот уж, воистину, облегчение. Но для того, чтобы рука перестала висеть на перевязи, неподвижная и бесчувственная, словно чужая, нужен Орион, сын звезд и, как ни крути, — строгая магия Хор.
…Кан плохо помнил, что произошло непосредственно перед тем, как он провалился в сон. Помнил, как Хардин отдавал кому-то распоряжения и выслушивал новости — какие, вникнуть Кангасск не успел… Помнил, как спящего Рафдара, словно ребенка, поднял на руки могучий, рослый воин… и что когда раненого уносили, его сопровождало человек пятнадцать охраны… Еще Ученик помнил сонного, болезненно моргающего Наиля, которому вернул меч. Остальное все — как в тумане…
Сны, сны… Не настолько Кангасск устал физически, чтобы засыпать вот так. Ведь держался же Хардин… и его воины… и хрупкая островитянка Галу. Маленькому храброму Наилю и вовсе приходилось бороться не с простым сном, а по милости Дэлэмэра, — с магическим. И при всем этом спать сморило одного
