«Нам?!!» — мелькнула жуткая догадка…
Убийца перешел в наступление. Он бил хладнокровно и расчетливо, как тот, кто полностью уверен, что победа в данный момент — это просто вопрос времени. Действительно, в этом сложно было сомневаться…
Меч из гибкой стали — легкий и маневренный; и, как бы ни был ловок молодой король теневого Лура, как бы он ни отступал и ни уворачивался, а за всеми ударами успеть просто не мог. Из семи он пропустил три — и этого хватило…
Один — алая полоса пересекла левое предплечье, сорвав с него кожу (уходя от удара, закрыл рукой лицо); другой пришелся чуть выше колена; третий — отозвался острой болью меж ребер: во рту появился вкус крови, а дышать стало больно.
Наемник продолжал наступать… Невредимый, полный сил и спокойный, точно делает рутинную и скучную работу… Дайн младший даже не дотянулся до него ни разу, чтобы пустить в ход свой маленький нож: каждый раз, пытаясь сделать это, он нешуточно рисковал потерять руку… меч давал убийце просто громадное преимущество.
«Сейчас или никогда» Отчаявшись сделать что-либо разумное, Рафдар просто метнул в убийцу нож, не пригодный для метания настолько, что оставалось лишь мысленно уповать на удачу… хотя бы ранить — чтобы выиграть время: до спасительной стены оставалось всего три-четыре шага. Но… послышался звон: сталь ударилась о сталь… Этот подлец исхитрился отбить летящий в него нож мечом!
Рафдар отступил на шаг; правая нога онемела и плохо слушалась. «Добьет теперь, безоружного,» — мысль уныло вспыхнула и погасла… Бороться еще можно… борись, борись — может быть, поползешь до стены, правда, изрубленный так, что и меча поднять не сумеешь…
Убийца замахнулся для очередного удара и — замер, так и не успев опустить меча. Гримаса боли исказила его лицо. Без крика, без стона — наемник просто упал как подкошенный, растянувшись на дорогом паркете, запятнаном кровью Рафдара; неуклюжий файзульский нож был вогнан в спину наемника по самую рукоять. Рафдар даже о существовании такого в своей коллекции давно забыл и уж точно ни за что бы не доверил подобному чудовищу защищать собственную жизнь.
Над телом наемника стояла заплаканная Галу. Девушку била крупная дрожь; казалось, еще немного — и она просто в обморок упадет.
«Зачем? — подумал Рафдар. — А… какая, к дьяволу, разница…»
В коридоре уже раздавались звуки другой битвы. Этот парень не зря сказал «…
— Он не один… — прохрипел Дайн младший, поднимая с пола меч убитого. Говорить оказалось еще больнее, чем дышать.
Отняв руку от раны на боку, он вытащил из нагрудного кармана кристалл звука и вложил его в узкую ладонь девушки со словами: «Стань за спину… Зови на помощь…»
В коридоре кто-то вскрикнул в последний раз — и все стихло.
Сжимая в окровавленных пальцах чужой меч и глядя во тьму, из которой должны были появиться те, кто пришел сюда за его головой, Рафдар Дайн отрешенно подумал, какая же глупая эта его затея с кристаллом… «Зови на помощь»… он мог отдать подобный приказ любому из своих людей, даже маленькому Наилю, не сомневаясь. Но просить об этом девчонку-рабыню… это надо было совсем разумом помутиться: даже если она каким-то чудом сумеет активировать кристалл, то кого она будет звать?.. она никого здесь не знает… и — более того… едва говорит на языке цивилизованного Омниса…
Шаг вперед… еще шаг… Встретить этих головорезов и продать свою жизнь подороже… а уж одного- двух точно забрать с собой…
И тогда, сквозь туман и боль он услышал голос Галу, тихий и ясный, с пришептывающим островитянским акцентом…
— Хардин, — говорила девушка (она запомнила его, единственное, но самое верное сейчас имя!) — Помочь Рафдару… Напали… Хардин… Хардин… — повторяла она, как эхо… монотонно, терпеливо…
«Ну же, Хард, отзовись!» — с надеждой и отчаяньем подумал Рафдар.
— Рафдар! — тихо, на грани слышимости отозвался из кристалла голос Хардина, хотя ему пришлось кричать, чтобы дошел хотя бы такой звук; фон был жуткий: видимо, битва шла и там тоже. — Держись, мы сейчас будем! Мы идем к тебе!
«Ну слава Небесам!..» — мысленно воскликнул Дайн младший.
Тем временем порог зала переступили трое… Рафдар растянул окровавленные губы в улыбке. Он бы засмеялся, как смеется встречающий детей тьмы Марнс, если бы не боль, с которой в груди отдавался каждый вздох.
Всего несколько мгновений назад он просто хотел уйти красиво и не надеялся ни на какую победу. Что изменилось? — шансы так же неравны…
Надежда… о, порой она бывает сродни безумию — отступают страх и боль, и новые силы берутся из ниоткуда.
— Кто… первый? — хрипя и роняя с губ кровавые капли, произнес Рафдар; в глазах его зажегся азартный огонек.
Дайн младший не пожалел еще одного болезненного вздоха на то, чтобы высказать им, кто они есть. Всего одно слово, но зато оскорбление из тех, что смывают только кровью.
— Добейте его, — бесстрастно велел один из убийц; видимо, старший в группе. Двое других кивнули и обнажили мечи. — Стойте! — вдруг приказал он, прежде, чем те двое успели сделать хотя бы шаг, и прислушался…
По каменным плитам коридора стучали чьи-то ботинки… неуклюжие, наверняка походные, ботинки с тяжелой подошвой: ни один человек, знакомый с тенями, не станет носить такие… и бежать с подобным грохотом — тоже… Кто-то чужой…
Рафдар мысленно выругался: это точно не Хардин… Про заглянувшего в гости Ученика миродержцев он давно благополучно забыл… Но когда он услышал знакомый голос, то просиял: даже Хардину он был бы рад меньше…
— Я здесь, Раф!
На пороге зала стоял Кангасск Дэлэмэр. Запыхавшийся, забрызганный чьей-то кровью; и что за меч у него… вроде, катана, но маленькая, как для ребенка… взрослому такая за одноручный меч сойдет… впрочем, это ни капли не умаляет ее достоинства как оружия, созданного со вполне понятной целью — убивать…
Убийцы разделились. Но при Рафдаре все равно остались двое. Либо Ученик выглядел для этих ребят просто седым калекой, с которым не составит труда справиться в одиночку, либо они решили побыстрее разделаться с главной жертвой. Свою ошибку они поняли, когда своды зала огласил предсмертный крик того, кто решил взять на себя Кангасска.
«Прости, Учитель… — подумал Кан уже без горечи. — Я плохой Сохраняющий Жизнь…»
Следующий его противник продержался на несколько мгновений дольше. А последний — пал от руки
