— Хмм… — Немаан задумчиво потер щетинистый подбородок; словами Кана он, судя по всему, не проникся. — Возможно, опасность поблизости где-то; здесь я ничего такого не вижу… — он пожал плечами. — И если где-то рядом все так плохо, как ты говоришь, то остаться нам лучше здесь. Безопаснее… В крайнем случае, оборону здесь держать будет проще. Я хозяину скажу, чтоб дверь на засов закрыл…
Не долго думая, Немаан направился к стойке бара и завел разговор с хозяином.
«Ты не понимаешь…» — с тихим отчаяньем подумал Кан, покачав головой. Дожидаясь Немаана, он присел на ближайшую скамью и, чтобы хоть немного отвлечься, сотворил несколько теплых Лихтов и рассовал их по карманам — греться и сушить одежду. Когда тепло коснулось продрогшего тела, он перестал дрожать. Тем временем ужас в его душе постепенно перерождался в убийственное, ледяное спокойствие: смирившись с тем, что убежать не удастся, тело и душа исподволь начали готовиться к бою.
— Эй, народ! — обернувшись, весело крикнул торговцу и его компании Немаан. — Всех угощаю! Всем вина и мяса за мой счет!
К предложению отнеслись одобрительно, и вскоре Кангасск и Немаан сидели за одним столом со своими новыми знакомыми. Впрочем, Кангасска не покидало ощущение, что торговца он уже где-то видел… и, когда тот представился, сразу стало ясно, где…
— Виль? — удивленно переспросил Кангасск. — Ты… ты один из пятерых торговцев медом?
— Точно, — засмеялся тот. — Я здорово изменился за четырнадцать лет, не то что ты… все думал, узнаешь или нет… — действительно, в могучем чернобородом великане, в которого превратился за это время щуплый паренек, Виля узнать было непросто. — Расскажи-ка, какими судьбами ты с Немааном?
— Ага… — кивнул Кангасск. — Я так понял, вы двое хорошо знакомы.
— С того момента, как этот прохвост браслеты заработал, не раз бродили вместе уже по дорогам, — торговец беззастенчиво расхохотался. — Помню то-то он каялся и просился в караван… Ну да я зла не держу: нанимал его то и дело.
— Хорош позорить меня уже, Виль, — нахмурился маг.
— Сейчас заведется… — торговец засмеялся вновь. — Настроение у него скачет, как у бешеного пухляка… Не, он хороший парень, ничего не скажу, — с этими словами Виль дружески похлопал по плечу недовольного Немаана. — Ну что, вояки, вспомним что-нибудь?..
«Вспоминали» довольно долго. Ледяное спокойствие оставило Кана; тревога унялась тоже. Только что ужас пылал в груди подступал к горлу — и вдруг чувство абсолютной безопасности… так просто не бывает… Но все равно — кошки на душе скребли. Будто что-то не так, что-то не стыкуется… Можно ли обмануть так искренне, что даже харуспексы не почувствуют?..
«Караван, — горько усмехнулся про себя Кангасск. — А как же ржавые кольца во дворе? Пустые. И ржа на них такая, что видно: давно их никто не трогал. Чарги? Не смеши: следы бы остались. Пусть даже следы лап успело размыть, но следы когтей?.. Да тут все деревянные поверхность были бы разодраны в щепу: не поточить когти, придя на новое место, чарги просто не могут… И где повозки? Или ты товар по карманам вояк своих рассовываешь?..»
Оставшись один в комнате, которую выделил ему хозяин, Кангасск долго разрывался между тем, что говорили ему амбасиатское чувство опасности и не терпящие лжи харуспексы, и тем, что бесстрастно заявляла обычная логика. Кан привык верить своим чувствам. Интуиция не подводила его никогда. Но сейчас отринуть очевидное он не мог…
Сухая одежда, тепло очага, усталость, а также сытная еда и доброе вино сделали свое дело: Ученика миродержцев начало неумолимо клонить в сон; это было выше его сил. Чувствуя, как утекают последние минуты бодрствования, Кангасск рассуждал сам с собой… Можно ли обмануть амбасиата? Можно, вполне, если хорошо владеешь своими эмоциями. Зачем? Нет мотива… Замешан ли Немаан? Вряд ли: ничто не указывает на это. Но на всякий случай поднимать при нем эту тему не стоит. Лучше понаблюдать, не вызывая подозрений, а сделать выводы…
…И последнее, то что никак не давало Кану покоя: загадка с караваном… Следует честно признать: Виль ни слова не сказал о том, что пришел с караваном сейчас — он говорил лишь о прошлом.
Кан припомнил часть разговора: что ответил Виль, когда он спросил его об Астрахе, Клариссе, Илесе и Эргене — тех четверых, что вместе с Вилем везли в Хандел свои первые товары: несколько бочонков с медом.
По словам Виля, дела тогда пошли просто замечательно: всех пятерых молодых торговцев приняли в гильдию и помогли наладить постоянный маршрут. Киррала ласково называла его «медовый путь», хотя медовым он быть вскоре перестал: мед, конечно, возили, но в числе других товаров он составлял лишь малую часть. До войны «медовый путь» процветал. Потом, когда наступили тяжелые времена, не оставившие места мирной торговле, все пятеро в составе вооруженных до зубов караванов участвовали в доставке оружия и анока меллеоса омнисийским войскам. В каждый поход отправлялись как в последний — таких караванов гибло без счету много… На первом году войны — самом тяжелом из всех — пал в бою Илес; Астрах был смертельно ранен, но выжил благодаря панацее Гердона.
Оставшиеся шесть лет войны судьба хранила выживших торговцев «медового пути». И когда пал Эльм Нарсул и Омнис вздохнул свободно, Кларисса предложила брату возродить прежнее дело — и Астрах согласился. Торговая гильдия бедствовала; начинать пришлось без чьей-либо помощи. Но Астрах не просто справился… возродив «медовый путь» и передав его Эргену, он возглавил ослабевшую торговую гильдию и четыре года положил на то, чтобы густая сеть торговых маршрутов вновь покрыла одичавшие послевоенные земли.
Поступок, по праву достойный называться подвигом.
Астрах еще при первой встрече показался Кангасску Дэлэмэру человеком с большим будущим. Еще тогда, несмотря на провинциальную робость и доверчивость, он был решительным и храбрым парнем и настоящим лидером. Отрадно было слышать, каких вершин он достиг, пройдя путь от простого торговца медом до главы омнисийской торговой гильдии… Воистину, у каждого героя своя роль, и только вместе все избранники судьбы способны что-то изменить в мире к лучшему…
Но если вернуться к загадке… Сам Виль, по его словам, в торговой гильдии состоит, торговлю ведет. Так как он оказался здесь в компании двадцати бывалых вояк, но без какого-либо намека на караван с товарами? Даже если он просто направляется из одного города в другой по неким делам, то неужели пешком?.. Богатый торговец — пешком через всю эту слякоть? Вряд ли… Кангасск на его месте вообще просто раскошелился бы на трансволо. Целый караван, с людьми, зверями и повозками в трансволо утащит только великий маг (например, Орион, сын звезд), но просто несколько человек — на это сойдет и младший магистр Университета.
«Ох…» — вздохнул Кан, откинувшись на кровати. Он уже устал ломать голову над этим. Возможно, спроси он Виля прямо, получил бы простой и исчерпывающий ответ, но что-то подсказывало: не спрашивай; и даже не намекай на то, что в чем-то сомневаешься. «Не делай этого,» — говорило внутреннее предчувствие с такой очевидностью, будто вежливо предлагало Кану не прыгать со стометровой высоты воизбежание очевидной смерти…
Кангасск не заметил, как заснул. Крепко, безмятежно, как дома. Ему снились молодые Астрах, Кларисса, Виль, Эрген и Илес — мир его праху… И чудился во сне сладко-цветочный аромат меда. И слышалось мелодичное поскрипывание колес груженой медовыми бочонками тележки.
Утром Немаан растолкал Кангасска невообразимо рано, аж до восхода солнца. Вдвоем они спустились в общий зал, где их ждал завтрак. Если в абсолютной тишине. Дух запустения витал в этом доме, словно он был заброшен, причем давно. И теперь ничто уже не создавало иллюзии обратного. Кан был на все сто уверен, что, кроме них с Немааном, здесь нет ни одной живой души, но не выдал своих мыслей ни словом, ни жестом.
