— Что такое, папа? Тебе сказка не понравилась?
«Второй». Кровавое слово на снегу… Вот что ты хотел сказать, Макс Милиан…
Откуда приходят сказки? Уж не оттуда ли, откуда и вещие сны?..
Иносказанно, перевернуто, запутанно… но суть…
— Понравилась, — поспешил отозваться Кангасск. — Просто я вспомнил Макса Милиана…
— Мне тоже грустно его вспоминать, — Милия опустила взгляд и вздохнула, бережно прижав к груди любимую книгу. — А еще мне кажется, он похож на этого героя из сказки. Дядю Милиана, наверное, тоже обманул кто-то… он был так уверен, что не вернется…
Кангасск не нашелся с ответом. Минута молчания в память об ушедшем герое получилась сама собой…
Глава сорок шестая. Терпкий привкус
Тяжелый плащ, подбитый мехом белого волка… меховые сапожищи… легкий кожаный костюм — сняв зимний плащ, в таком можно ходить дома…
Наслаждаясь уютным, добрым теплом, которое хранила его северянская одежда, Кангасск Дэлэмэр с легкой грустью подумал, что уже мало похож на кулдаганца. Даже густой пустынный загар давно сошел — теперь он, потомок Дэл и Эмэра, бледен лицом, как настоящий северянин. И тепло… он научился ценить тепло, тогда как для пустынника ценнее всего прохлада.
…Над Башней сиял великолепный зимний день. Солнце грело скупо, но светило с праздничной яркостью, заставляя искриться снег и края нежных перистых облаков. Столь чудная погода выманила из серых стен не одного лишь Кангасска.
Возле самой Башни играли в снежки местные ребятишки. Их было немного: Милия, Лайнувер, да несколько их юных приятелей-драконов, которые в человеческом облике выглядели не старше, чем на двенадцать лет.
Студенты и некоторые молодые ученые, также высыпавшие на улицу, подошли к развлечению более основательно: занялись постройкой двух снежных крепостей, явно замышляя потешную войну. Впрочем, не каждого прельстило подобное занятие: со стороны гор ветер то и дело доносил радостные вопли тех, кто отправился кататься там на лыжах.
Средь этого праздника жизни чинно бродили ученые дамы и мужи; не иначе, вели беседы о судьбах мира и чистой науке.
А Кангасск… он чувствовал себя островком посреди реки, и это было одинокое чувство. Как Орион и Астэр тысячи лет живут с таким?.. Впрочем… они есть друг у друга, им куда проще…
Входные двери Башни сегодня не закрывались: все время кто-то слонялся туда-сюда. Мимо Кангасска прошли Нирк Мисаль, его сестры и толпа старших учеников… Кан через полчаса уже устал здороваться; к тому же, он не знал по имени половину людей их тех, кто его столь сердечно приветствовал.
Но вот в дверях появилась Карина, и оба Ориона шли рядом; муж — по правую, сын звезд — по левую руку. Маленькая Мералли, завернутая в меховой плащ (а то и в два, судя по тому, какой внушительный и пушистый получился сверток), весело попискивала на руках у матери. Воистину, день выдался прекрасный. И Карина с дочкой, такие счастливые, давно не вспоминают, как прошлись по краю смерти каких-то три месяца назад…
Кан приветствовал всех как можно сердечнее, но, похоже, грусти своей ему полностью скрыть не удалось.
— Как рука? — с напускной беспечностью поинтересовался Орион Джовиб. По хитрому прищуру сразу становилось понятно, что у него на уме нечто веселое.
— Нормально, — браво хмыкнул в ответ Кангасск.
— Ну тогда хватит киснуть, пошли бороться! — громогласно объявил мореход и, не дожидаясь, пока его друг придумает, что возразить, немедленно перешел в наступление.
Кангасск, по-прежнему державший правую руку на перевязи, тем не менее, не собирался так просто дать вывалять себя в снегу, так что шуточная потасовка затянулась.
— Орион! — с укором окликнула мужа Карина. — Ну что ж ты как мальчишка до сих пор! — впрочем, по голосу было ясно, что она едва сдерживает смех.
— Вали его, папа! — с радостным криком подбежал поболеть за отчима Лайнувер.
— Папа, дава-а-ай! — в свою очередь поддержала Кангасска Милия.
…А ведь это на самом деле было весело! И вскоре Кан почувствовал, как боевой азарт камня на камне не оставил от всех печалей.
Воин остается воином, даже когда в нем просыпается шкодливый мальчишка и сражение — шуточное… так что кое-какие рукопашные приемы все-таки шли в ход, и со стороны это смотрелось захватывающе, особенно для тех, кто в бою еще ни разу не был.
В итоге в снегу вывалялись оба поединщика, но положен на лопатки был все-таки Кангасск.
— Хаха! — ликующе рассмеялся Орион и помог другу встать на ноги, затем, обернувшись к сыну звезд, многообещающе изрек: — Ты уж долечи ему руку, тезка, чтоб мы как-нибудь сразились по-честному.
— Всему свое время, — расплылся тот в острозубой улыбке и скрестил на груди руки, глядя, как Милия заботливо отряхивает плащ отца от налипшего снега.
— Заметано! — подмигнул Джовиб и поспешил откланяться: — Вы тут пока погуляйте, а мы одежку просушим и присоединимся, — с этими словами он, не церемонясь, взял Кангасска за плечо и потянул за собой. Уже у самых дверей Башни он добавил: — …И еще, пожалуй, по элю замахнем для согреву…
Кангасск понимающе улыбнулся в ответ: теперь, когда веселый азарт оставил его, он ясно понимал,
