– Хватит врать, – осадила его Элфи. – Не верю ни единому слову.

– Я тоже, – сказал Штука. – Просто я так всегда говорю комиссии по досрочному освобождению. Отлично срабатывает. Главное – выпучить глаза и заставить трястись губы. Если серьезно, прошу меня извинить за эту историю с комбайном. Я был в отчаянии. Но тебе никакая опасность не грозила. Эти руки, стоит им только коснуться руля, могут творить чудеса.

Элфи решила сменить тему. Раздувая старые обиды, она только сделала бы и без того трудную миссию практически невыполнимой. Кроме того, у Штуки будет шанс искупить свою вину.

Дворецки поднял Мульча на ноги.

– Эй, Мульч, как ты себя чувствуешь?

Мульч попытался испепелить Штуку взглядом.

– Буду чувствовать себя превосходно, когда перестанет кружиться голова. Капсула – одноместная, понимаете? Эта мартышка несколько часов сидела у меня на коленях и била макушкой по подбородку каждый раз, когда капсула проваливалась в воздушную яму.

Дворецки подмигнул своему приятелю-гному.

– Ладно, забудь. Тебе пришлось пережить несколько неприятных моментов в его среде обитания, а ему скоро придется оказаться в твоей.

Штука расслышал только конец этой фразы.

– В его? В какой среде? Кому придется?

Мульч довольно потер волосатые ладони.

– Уверен, мне это понравится.

Они лежали в неглубокой канаве на склоне над шато. Склон, поросший уродливыми старыми оливами, полого уходил вниз. На поверхности земля была рыхлой и сухой и, как утверждал Мульч, довольно приятной на вкус.

– Альпийская вода чистая и вкусная, – сказал он, выплевывая камни. – А оливковые деревья придают глине приятный привкус.

– Рад за тебя, – ровным тоном произнес Артемис. – Но я хочу знать, сможешь ли ты добраться до канализационного отстойника.

– Канализационного отстойника? – встревожился Штука. – При чем здесь отстойник? Я ни в какой отстойник не полезу. Можете забыть о сделке.

– В отстойник тебе лезть и не придется, – уточнил Артемис. – Вы выберетесь на поверхность рядом с ним. Этот отстойник – единственное сооружение, за которым можно спрятаться на подступах к шато.

Элфи осматривала местность через забрало.

– Отстойник находится почти рядом с домом. Дальше – монолитная скала. Но прямо к нему подходит толстый пласт рыхлого грунта. Нужно будет только заманить этого карапуза в ковбойской шляпе за отстойник плиткой шоколада, чтобы Штука занял его место.

– А что потом? Эта игрушечная машинка не способна ездить быстро.

– Этого не потребуется. Штука. Тебе нужно только въехать на ней в дом и прикрепить вот это к первому попавшемуся на глаза видеокабелю.

Элфи передала Штуке усеянный по всей длине крошечными шипами кабельный зажим.

– Нагруженный оптоволоконный зажим. Мы будем контролировать их систему наблюдения, как только ты его установишь.

– Вернемся к плитке шоколада, – предложил Мульч. – Она у нас есть?

– Держи, – Артемис передал ему плитку в зеленой обертке. – Дворецки купил в поселке. Очень низкого качества, меньше семидесяти процентов какао… Впрочем, за эту цену большего ожидать не приходится.

– А когда ребенок съест шоколад? – спросил Мульч. – Что с ним делать?

– Никакого насилия, – предупредила Элфи.

– Будешь его развлекать.

– Развлекать? Каким образом?

– Придумай что-нибудь, – сказал Артемис. – Ты же гном. Маленькие дети весьма любознательны. Покажи, как ты ешь камни. Попукай. Маленький Бо будет в восторге.

– Может быть, проще пристрелить его?

– Мульч! – в ужасе воскликнула Элфи.

– Я же не сказал «убить». Просто вырубить на несколько минут. Маленьким детям полезно спать. Я даже окажу ему услугу.

– Это было бы идеальным выходом, – призналась Элфи. – Но у меня нет абсолютно безопасного оружия, поэтому тебе придется отвлечь его минут на пять. Больше вряд ли понадобится.

– Придется переквалифицироваться в чародеи, – сказал Мульч. – В крайнем случае, я его съем. – Он широко улыбнулся, заметив выражение ужаса на лице Элфи. – Шучу. Честно. Никогда не ел детенышей вершков – они слишком костлявые.

Элфи толкнула локтем лежавшего рядом Артемиса.

– Ты уверен, что мы поступаем правильно?