правила. Я достаточно знал о законах, чтобы понять, что это шанс изменить систему, перестроить Сингапур и дать каждому его долю. Мы занимались социальным и юридическим переустройством. Землевладельцы и не пикнули, потому что либо они идут на это, и их земля постоянно повышается в цене, либо страна погибнет, и их земля обесценится. Он знали это и молились за мой успех.

- Явилось ли отсутствие эффективной оппозиции в Сингапуре в тот период важным фактором?

- Это упрощало дело, но даже если бы «Барисан» был тогда, каковы были бы его контраргументы? Что я даю преимущество землевладельцам перед бедными? Или наоборот? Конечно, они были бы помехой, так как спорили бы ради самого спора. Мы бы потеряли время на разговоры.

Но когда мы стали более развитыми, нам пришлось изменить закон о приобретении земельной собственности и выплатить полную компенсацию. Получение земель под общественные нужды стало дороже. Поэтому затраты на развитие инфраструктуры и цены на землю Совета по жилищному строительству и развитию (СЖСР) должны взлететь, потому что теперь мы приобретаем собственность по рыночным ценам.

- Это более справедливая система.

- Неужели? Если нет всеобщей стабильности, если у каждого нет крыши над головой и куска хлеба, будет ли ваша собственность чего-нибудь стоить в случае споров и конфликтов, и будут ли у нас новые инвестиции? Если же зарождается средний класс, он поддерживает парламент. Сколько у нас приходится семей несреднего класса на одну семью среднего класса? Думаю, по крайней мере, две. Теперь семья рабочего класса будет вынуждена платить больше, потому что земля стоит больше. Поэтому мы завлекаем новых покупателей, давая им грант на первую квартиру, приобретаемую у СЖСР, в размере до 80 тысяч долларов, чтобы снизить затраты.

- Среди Ваших коллег по Кабинету кто больше всего возражал Вам?

- Го Кен Сви (Goh Ken Swee), Раджа (Raja), To Чин Чай (Toh Chin Chye). Последний возражал против идеологии. Он говорил: «Нам не нужна оплата за лечение в больницах. Посмотрите на Китай, там все равны». Я сказал - чушь. Вы верите, что у крестьянина такой же доступ к лекарствам, что и у людей из политбюро? Но он в это верил. Он так и не изменил свою идеологическую позицию. Он не хотел взглянуть в лицо реальности.

- Что Вы думаете о демократии?

- (Американский политолог) Самюэль Хантингтон говорит, что некоторые культуры плохо воспринимают демократию. Он особо выделял православных христиан, мусульман. Японию он считал исключением. Но я не уверен, что Япония - исключение. У них очень специфическая демократия. Это патриархат, во многом это древняя самурайская традиция. Лидеры фракций у них как главы древних самурайских кланов.

Я не уверен, что они станут, как он утверждает, либеральной демократией по американскому образцу. Мы же построили демократическую систему, которая нас устраивает. При либеральной демократии любой человек после избрания свободен от партийной дисциплины. У нас в Сингапуре это есть, у нас нестабильное правительство. Мы не говорим, что невозможно изменить свою партийную принадлежность. Это возможно. Но тогда освободите свое место и пройдите дополнительные выборы. Это спасет нас от бесконечных перестановок в правительстве. В Малайзии этого нет, и они в тупике. Оппозиция не позволит провести изменения в конституции.

- Вы говорите, что во всем мире принимают рыночную экономику, но не все стремятся к демократии...

- Да, потому что она не обязательно приводит к лучшему управлению, стабильности и процветанию. Возьмите Шри-Ланку. Сингалезские националисты победили «Тамильских тигров». Что бы они ни предложили теперь тамилам, будет неприемлемо. Система «один человек - один голос» ставит меньшинства в невыгодное положение, как могло быть и в Сингапуре. Мы поняли это и предотвратили с помощью конституционных и политических методов. Иначе и у нас была бы ситуация, как с «Тамильскими тиграми». То же случилось и в Синьцзяне.

- Но сейчас в мире как никогда много демократически избранных правительств. Не означает ли это, что у демократии есть свои плюсы?

- Нет. Главный плюс в том, что правительство можно поменять без насилия. В Китае главный минус состоял в том, что правительство можно было поменять только путем восстания - так называемого «справедливого бунта». Это означает, что правитель потерял доверие и должен быть свергнут. У нас, если мы больше не устраиваем как руководство, против нас можно проголосовать. Но система будет работать по-прежнему.

Наша обязанность - гарантировать ее работу. А избранный президент должен будет добавить еще один уровень гарантий безопасности, чтобы дать стране шанс на возрождение.

- Как это?

- Новое правительство не сможет произвольно заменить высших руководителей своими приспешниками, не сможет и потратить прежние резервы страны без согласия президента. Им придется править в этих рамках. Если они выиграют вторые выборы с подавляющим преимуществом в две третьих, тогда они смогут изменить правила. Но я не думаю, что это легко осуществить. А если они некомпетентны, они проиграют после первого срока.

Если бы мы не предвидели проигрыш, нам не пришлось бы ставить этот уровень защиты. Я предвижу, что в какой-то момент люди устанут от стабильного правительства и захотят попробовать оппозицию в действии. Когда-нибудь это должно случиться. Не знаю когда. Я не думаю, что это случится в ближайшие пять лет, потому что наше правительство компетентно. Но представьте, что во время этого кризиса у нас было бы некомпетентное правительство, была бы массовая безработица - тогда подобный переворот мог бы произойти.

- Хантингтон также развивал теорию о том, что политическая система может, в свою очередь, влиять на культуру. Считаете ли Вы, что такое влияние возможно?

- Опосредованно. Китайская культура развивалась более 5000 лет. Я не могу представить, чтобы в Китае была система выборов «один человек - один голос». Это невозможно. Что касается нашего общества, оно «трансплантировано». Так что это слегка другая среда, к которой люди готовы приспосабливаться, потому что раз человек покидает свою страну, то он вынужден принимать различные условия своей новой страны.

- Если бы Вы встретились с Хантингтоном, что бы Вы сказали ему по поводу его мнения, что Ваша система умрет вместе с Вами?

- Я бы сказал: «Вы ошибаетесь». Посмотрите, я не у власти с 1990 года. Уже двадцать лет, как мы могли бы пойти по неверному пути. Но этого не случилось - благодаря тщательному подбору кадров в руководстве, в Кабинете, в парламенте, в антикоррупционном ведомстве, в аппарате президента. Мы и дальше будем продолжать в том же духе.

- Значит, Вы согласны с мыслью Хантингтона, что некоторые общества плохо воспринимают демократию?

- Да, он показал, почему мультикультурализм разрушит Америку. Он показал основные требования к демократии. Я цитирую: «Проблема конфликта или слияния культур - центральная проблема современного американского общества. Являемся ли мы страной с одной или многими культурами? Если мы