нас. Если мы проигнорируем эти обстоятельства, наши усилия и будут напрасны.

У нас нет соседей, которые желали бы нашего процветания. Когда мы процветали, они долгие годы верили, что мы живем за счет их ресурсов. Лишь когда они поняли, что дело в нашей политике привлечения зарубежных инвестиций, они начали поступать так же. Мы были первопроходцами в нашем регионе, потому что мы продолжали существовать так долго, и я верю, что будем существовать еще 50-100 лет с учетом международного положения и при условии сохранения сильной системы, позволяющей нам максимально реализовывать свои возможности.

- Что вы понимаете под «сильной системой»? Предполагает ли это нахождение ПНД (Партии народного действия) у власти?

- Будет ли это ПНД или любое другое правительство - меня не интересует. Это пройденный для меня этап. Я здесь не для того, чтобы оправдывать ПНД или нынешнее правительство. Я хочу просто пояснить, насколько важен вопрос лидерства и народа, а также этических и философских убеждений правительства и народа.

- Не многие люди понимают, что мы не являемся обычной страной.

- Дания или Швеция обойдутся и посредственным правительством, а Сингапур - нет. Государственная служба придет в упадок. Если в самом сердце страны упадет качество, то во всех подчиненных организациях оно тоже упадет. Вы уже никого не вдохновите. Потому что ни один человек не сможет верно оценить того, кто превосходит его. Поэтому мы никогда не спрашиваем суждения того, кто ниже нас. Слишком редко человек, низший по рангу, способен сказать о более высоком по рангу: «Он лучше меня». Если наверху находятся более слабые люди, то вся система медленно рушится. Это неизбежно.

- Действительно ли мы так уязвимы, как вы предполагаете? Критики могут возразить, что вы намеренно представляете положение дел таким мрачным с тем, чтобы многое из того, что применяется в других, даже маленьких, странах, казалось здесь невозможным, например, политическая конкуренция.

- Нет, мы не мешаем конкуренции. Мы просто не даем возможности очковтирателям попасть в парламент и правительство. Мы рады любому достойному человеку, но нам не нужны очковтиратели. Нам не нужны Чи Сун Хуан или Дж. Б. Джейаретнам. Они не будут строить страну. Но если появится серьезный человек и сформирует подобную нам альтернативную партию, я скажу: «Хорошо». Тогда у нас будет подходящая альтернатива. Но посмотрите на кандидатов, которых они выдвигают.

Уязвимы ли мы? Если мы неуязвимы, зачем мы год за годом тратим от 3 до 6 процентов ВВП на оборону? Разве мы сумасшедшие? Вы знаете, что наше правительство достаточно бережливо.

Мы прорыли глубокие каналы для сточных вод за 3,65 миллиардов долларов США, чтобы использовать эти воды для проекта «НЬЮУотер» и стать независимыми.

Мы неуязвимы? Нас могут взять в осаду. Мы погибнем. Наши морские пути будут отрезаны, и бизнес остановится. Каков наш ответ? Совет Безопасности плюс наши собственные возможности обороны плюс Соглашение о безопасности с американцами.

Они прекратили поставки песка. Зачем? Чтобы ущемить нас. Как говорит Махатхир, «даже при своих нынешних размерах они представляют собой проблему; позволь им вырасти, и они превратятся в еще большую проблему». У нас дружественные соседи? Пора повзрослеть.

Зачем нам назначать сильного министра обороны, если тот не имеет значения? Это самый сильный министр в кабинете после премьер-министра, самый жесткий и способный. На этот пост мы всегда ставили сильного человека. Разве мы выставляем напоказ нашу уязвимость? Мы живем во взрослом мире. Почему мы живем в мире? Потому что слишком накладно нас трогать. Если нас тронут, мы нанесем ответный удар, и нападающий останется в проигрыше.

- Но этот тезис о том, что мы необычная страна...

- Простите мне мои слова, но... предположим, что я почти также умен, как Вы, но я прожил более 85 лет, прошел все эти взлеты и падения, и, начиная с 35 лет, размышлял только о том, как заставить эту страну работать, так? Сначала я был убежден и говорил о том, что единственный способ сделать это - объединиться с Малайей, так как иначе мы бы не выжили. Вода, сырье, импорт и большая часть экспорта шли через Малайю. Так было в то время. Мы не могли попасть в Малайю, потому что Тунку не принимал китайцев. Мы поработали над этим вопросом и присоединились к Малайзии. И оказались в ловушке между коммунистическим Сингапуром и Малайзией «для малайцев». Изменилась ли Малайзия? Как она изменилась?

Почему я потерял самообладание, когда мы отделились 9 августа? Потому что там остались десятки тысяч наших соратников, и я знал, что их будут ущемлять как оставшихся в меньшинстве и без руководства. Мы обеспечили руководство. Поэтому, когда Вы говорите, что мы неуязвимы, я говорю: «О, Господи!».

Вы говорите с командованием Вооруженных Сил Сингапура. Для чего они это делают - потраченные два года жизни каждого молодого мужчины, от 5 до 6 процентов ВВП и бережливое правительство, создающее резервы? Или мы делаем так из-за галлюцинации? Или из-за того, что только так мы можем обеспечить себе покой для нормальной жизни и процветания?

Зачем, по-вашему, мы тратили столько усилий на решение проблемы воды, пока не стали специалистами по воде? Махатхир знал, что нам необходим доступ к водам пролива Джохор. И поскольку мы знали, что действие соглашения о водах Те-брау и Скудай закончится в 2011 году, мы знали, что воды у нас не будет. Затем мы открыли проект «НЬЮУотер». Он решил, что мы блефуем. И вы говорите, что мы неуязвимы?

Мы не должны отмахиваться от наших проблем. Они реальны. Мы те, кто мы есть, потому что можем постоять за себя.

Если не сможем, то пропадем. Совет Безопасности принимает резолюции. И что? Кто приходит на помощь Кувейту? США. Почему? Из-за нефти. Почему? Потому что следующей будет Саудовская Аравия. Кто придет к нам на помощь с водой? США? Нет. Мы спасаем себя сами. Либо средства массовой информации повзрослеют, особенно молодые журналисты, либо мы воспитаем поколение, живущее в воображаемом безопасном мире, которого нет на самом деле.

- Считаете ли вы, что то, как Малайзия строит свои внутренние дела, будет все меньше и меньше зависеть от того, как она оценивает успех Сингапура, тогда как сейчас над ней еще довлеет груз сепаратизма и зависти?

- Вы действительно в это верите? Посмотрите, они хотят перенять статус нашего аэропорта, как центрального. Остров Педра Бранка был передан нам Международным судом ООН, получила Мидл Роке. Они еще должны провести. А я не могу забыть, что сказал мне малайский студент из штата Кедах в Раффлз Колледж в 1941 году. Он сказал: «Вас, китайцев, слишком много». Китайцы были во всех магазинах. А в его родном Кедахе китайцев было мало.

Я думал, когда мы объединимся с Малайзией, логика преодолеет этот предрассудок - логика изменившейся демографии. Я ошибся. Тунку совсем не хотел этого. Он был хорошим человеком, у него были друзья-китайцы. Но он и малайцы должны быть выше. Так он видит общественный баланс.

- Значит, вы считаете, что такое положение дел не изменится? Некоторые люди думают, что желание других стран принизить нас со временем станет меньше, когда появится новое поколение лидеров.

- Изменятся ли фундаментальные устои, на которых каждое поколение малайзийских лидеров строит свою страну?

- Вы думаете, они навсегда останутся такими?