- Навсегда - слишком большой срок. Но считаете ли Вы, что в ближайшее время изменится основа, на которой организована Малайзия? Сингапур организован на абсолютно другой основе. Мы являемся многонациональной меритократией, мы нашли баланс между национальностями, социальными и экономическими классами. Можем ли мы измениться?

Все мои родственники из Куала Лумпур эмигрировали в Австралию; они сдались. А мы здесь, в Сингапуре, и планируем здесь остаться навсегда. Пока мы достаточно сильны и соблюдаем международный баланс, мы в безопасности.

Итак, я не утверждаю, что из-за этих фундаментальных различий между нашими обществами и политическими структурами мы не можем работать вместе. Мы можем сотрудничать и сотрудничаем как в двустороннем порядке, так и внутри АСЕАН. Мы договорились обратиться в Международный суд по вопросу острова Педра Бранка и не ввязались в драку. Я подписал несколько соглашений с доктором Махатхиром, которые в силе до сих пор. Почему? Потому что их соблюдение также и в интересах Малайзии.

Так действуют рациональные и прагматичные страны. Не обязательно любить друг друга, чтобы вместе работать. Сближение интересов не стирает эмоции, но может смягчить их. Премьер-министр Наджиб Разак - рациональный руководитель. Он хочет сотрудничать с нами, так как видит выгоду для Малайзии. Но ему приходится иметь дело с эмоциями своего народа, как и политикам во всем мире. Так позволит ли малайский народ развиваться сотрудничеству с Сингапуром? До какой степени они будут поддерживать проекты, которые, принося выгоду Малайзии, будут также способствовать процветанию Сингапура? Каждый лидер Малайзии должен помнить об этих вопросах. Нам не следует этого забывать.

- Но если пропасть между Малайзией и Сингапуром будет расширяться, как это было раньше, и мы станем сильнее, чем они, станет ли эта проблема проще для нас?

- И да, и нет. Да, поскольку тогда им будет труднее ущемить нас. Нет, потому что они станут более обидчивыми. Они и теперь говорят: «Не надо было нам отпускать их». Это написано в малайских газетах. Они то и дело выражают сожаление, что Тунку позволил Сингапуру отделиться. Сингапур был частью и их страны.

Знал ли я об этом, когда мы начинали? В 1952 году, когда я был таким оптимистичным, я считал - да, я займусь политикой, мы обретем независимость, я заработаю денег как юрист и все будет хорошо. Когда я занялся этим, меня схватили коммунисты. Тогда мы переехали в Малайзию, где коммунисты не могли действовать. Там нас захватили малайские экстремисты. Через два года нас выгнали. Нам пришлось налаживать жизнь в независимом Сингапуре.

Если бы я знал, что будет так сложно, я, возможно, никогда не начал бы заниматься политикой. Если вы попросите меня повторить то, что мы сделали с 1959 года до сегодняшнего, я скажу - нет, мы не сможем повторить то, что получилось. Это было сочетание многих факторов: мои отношения с британским лейбористским правительством, которые дали мне необходимый запас времени в 1971 году, затем мои отношения с правительством консерваторов, которые дали время в 1975 году, пока не ушли британские войска. К тому времени стабилизировали отношения с президентом Сухарто. Сухарто понимал, что если мы будем жить и давать жить другим, то Индонезии и Сингапуру станет только лучше. Он решил, что может доверять мне.

Затем я попытался стабилизировать отношения с Разаком. Он умер. Хусейн продержался недолго. Затем Махатхир. Он знал, что не сможет победить меня, потому что ранее мы сталкивались в малазийском парламенте, и я не сдался. Но когда вступил в должность Го Чок Тонг, Махатхир захотел изменить некоторые наши соглашения. Я сказал Го Чок Тонгу, что если он согласится, то его проблемам не будет конца. Что обговорено, то обговорено, и тема закрыта. Махатхир разозлился. Тогда Чок Тонг сказал: «Если вы хотите изменить это и это, мы заключим пакет соглашений». Вы продлеваете соглашение о воде на сто лет, потому что в то время у нас еще не было «НЬЮУотер». Тогда Махатхир поднял цену с 3 сен за 1000 галлонов до 3 ринггит, потому что Гонконг платил Китаю 8 малазийских ринггит за 1000 галлонов...

Технологии развивались, наша группа по водным ресурсам интенсивно работала над «НЬЮУотер», и вскоре мы стали самодостаточными в этом вопросе. Махатхир был разочарован. Провалился его план прижать нас и взвинтить цены.

- Малайзийцы говорили мне, что Сингапур является раздражителем, его политики и журналисты могут то и дело задевать вас, но Малайзии нет смысла воевать с Сингапуром.

- Это хорошо.

- Это должно нас успокоить.

- Только потому, что Сингапур достаточно силен, чтобы защитить себя.

- Нет, смысл в том, что Сингапур неадекватно воспринимает отношение к себе со стороны мира. Они воспринимают нас как мелкую помеху.

- Вот что сказал министр труда Малайзии: «Мы готовимся принять на работу 300 тысяч уволенных малайских рабочих из Сингапура - еще до того, как начнутся увольнения». Но где эти рабочие места? Это говорится просто, чтобы показать: «Мы - большая страна, у нас нет проблем. Мы примем наших людей обратно». Почему у них такое высокомерное отношение?

- Они говорили мне, что это Вы постоянно озабочены Малайзией. Они не обращают столько внимания на Сингапур.

- Да, но мы не говорили ничего такого, что демонстрировало бы нашу озабоченность. Мы держим свои мысли при себе. Они же выступают почти каждый день, особенно в малайской прессе и в некоторых английских газетах.

- Я вырос в убеждении, что экономическое чудо на самом деле очень ненадежно, а главное заключается в политике и наших соседях.

- Это две стороны одного вопроса. Нельзя иметь сильную оборону без наличия крепких финансов. И нельзя иметь сильную оборону и крепкие финансы без сильного, единого, образованного и сплоченного общества. Это части одного целого. Как можно иметь сильную оборону без сильной экономики? Тогда как добиться сильной экономики? Увеличивая человеческие ресурсы. Ваши люди, их уровень образования, организации, воспитания должны отвечать мировым потребностям, что означает развитие инфраструктуры, связей с теми частями света, которые добавляют ценности нашей жизни.

Также мы обогнали весь регион из-за того, что они хотели задавить нас. Мы пригласили транснациональные компании.

Я был в Америке в 1968 году и увидел, что Европа отстает, а Америка проводит экспансию, перенося свои производства за рубеж. Так мы начинали работу по полупроводникам. После культурной революции в Китае Тайвань и Гонконг стали опасны, поэтому они выбрали Сингапур. Мы смогли предоставить им такие условия, что стали приходить другие, и, в конце концов, мы превратились во всемирный центр производства компьютеров и жестких дисков. Тогда мы перешли к нефтехимии.

Все это помогло нам создать экономику, которую мы сейчас имеем, и которую хотел сокрушить Махатхир. Например, порты: он начал строительство порта Танджунг Пелепас, чтобы нанести нам ущерб. Он хотел остановить железнодорожную ветку. Мы построили железнодорожную ветку, соединяющую порты Джуронг и Танджонг Пагар, чтобы возить железную руду из города Терснггану. После 1992 года эксплуатация этой линии прекратилась и была перенесена в порт города Кланг. Теперь они переходят в Танджунг Пелепас. Его принцип: «Я выиграл, ты проиграл». Так же и индонезийцы. Когда они хотели приватизировать Танджунг Приок - морской порт недалеко от Джакарты, они сказали: только не Сингапур. Они отдали его компании «Хатчисон» из Гонконга. Они расширили остров Батам настолько, что «отгрызли» у нас контейнерный порт, но это не привело к снижению нашей пропускной способности.

Это желание унизить нас оттого, что мы - пришлые люди. Во всем мире полно таких. Белые в Южной Америке, Африке, Австралии, Новой Зеландии, Канаде. История человеческой цивилизации - это история непрекращающегося переселения людей.

Третий фактор - это наш народ. Если бы мы ссорились между собой, могли бы мы развиваться?