таковы французы. У них иное отношение к личной жизни своих политических лидеров.

- Что ж, немного жаль, что общественность почти незнакома с этой стороной жизни Хо Чин. На страницах писем читателей в газетах часто можно встретить мнения, что ей следовало бы лучше выполнять свои супружеские обязанности по отношению к премьер-министру.

- Эти люди в меньшинстве. Она хорошо выполняет свою работу? Он хорошо справляется со своими обязанностями? Он покровительствовал ей в получении этой работы? Нет.

Тогда давайте руководствоваться их достижениями. Давайте не будем делать скидку на то, есть ли у вас проблемы дома, чтобы оправдать для себя невозможность что-либо сделать. Если у вас в семье столько проблем, вам нужно или взять отпуск, или вовсе уйти с должности.

Как-то я слушал передачу о болезнях лидеров, в ходе которой брали интервью у нескольких человек. Под конец они спросили у Дэвида Оуэна, бывшего министра иностранных дел: «Имеет ли это значение? Должно ли здоровье лидера быть достоянием общественности?» Он ответил утвердительно. Его спросили, почему? Он пояснил: «Если вы серьезно больны, то становитесь более нерешительным». Он привел пример: «В течение 11 лет Миттеран и его врач держали в секрете его рак простаты, тогда как в действительности все это время шла битва за его жизнь. После его смерти врач сказал: «11 лет я вынужден был держать это в тайне». Но говорили также, что были случаи, когда от Миттерана требовались решительные действия, а он был не в состоянии, потому что проходил курс лучевой терапии или химиотерапии, что, конечно, влияло на него. Думаю, это справедливо. Если вы страдаете от затяжной или хронической болезни, люди должны это знать, потому что это влияет на качество выполняемой работы.»

- Вы больше не стоите у руля. Было ли это трудно для вас?

- Нет. Это произошло в 1990 году, когда я передал бразды правления Го Чок Тонгу. Я всегда оставался поблизости, так как весь административный аппарат был создан под меня. Было великое множество кнопок, и только я знал, на какие нажимать. Поэтому я какое-то время находился возле Чок Тонга, чтобы помочь ему перестроить систему под него. Знаете, это как с машиной: вы настраиваете руль, положение сидений и тому подобное, чтобы было удобно именно вам. Вам приходится делать это, поскольку вы, наверняка, отличаетесь от предыдущего водителя. Я сказал ему, какие вещи имеют особую важность - необходимо знакомиться с их состоянием раз в неделю и быть в курсе. Необходимо продолжать «зеленую» кампанию. Вы должны доказать комитету, что это важно, и министерство национального развития должно понять, что это неотъемлемая составляющая нашей стратегии - не просто поддерживать зеленое движение, но сделать его ча-стью общей стратегии развития Сингапура.

Однако три министра быстро подали в отставку один за другим, потому что не смогли адаптироваться к его стилю работы. Это были Тони Тан, Йео Нинг Хонг (Yeo Ning Hong) и Данабалан - три лидера- тяжеловеса. Я позвал их к себе и сказал: послушайте, дайте ему немного времени, он сбавит обороты и войдет в колею. Если через 18 месяцев вы поймете, что ничего не изменилось, тогда сможете уйти с чистой совестью. И они вернулись. Я помог уладить эту проблему и, в конце концов, они остались на своих постах. Думаю, если бы я не остался ему помогать, он бы лишился ряда очень авторитетных министров, и те проблемы, которые они решали, легли бы на его рабочий стол. Я ушел в тень, но помогал ему. Лун тоже не пытался превзойти его, он просто оказывал ему поддержку. Через 14 лет он решил уйти в отставку. Я никогда не предлагал ему уйти. Он решил, что настало время уходить, потому что, когда он вступил в должность, ему было 50 лет. Лун сменил бы его на этом посту в возрасте 50 с небольшим. А ведь Луну необходимо будет еще найти преемника. Поэтому он ушел в отставку. Лун попросил Чок Тонга остаться на некоторое время, потому что в первую очередь ему предстояло сконцентрироваться на внутренних вопросах, тогда как (Чок Тонг) выстроил систему взаимоотношений с молодым поколением европейских лидеров на заседаниях АТЭС и других мероприятиях. Мои связи уходят в прошлое. У меня нет таких связей с Романе Проди и новым президентом Европейской Комиссии Баррозо.

Они ценят меня как базу данных. Моя задача - помогать Сингапуру процветать независимо от того, кто стоит у руля. Укреплять то, что уже достигнуто. Есть вещи, которые в состоянии делать только я, благодаря многолетнему опыту и связям с лидерами мирового масштаба как в регионе, так и во всем мире. Я могу снять трубку и позвонить Киссинджеру или Джорджу Шульцу, а они могут позвонить любому ответственному лицу. Так, во время финансового кризиса 1997 года я позвонил Джорджу Шульцу, и он сказал: «Я поговорю с Рубином». Он поговорил с ним, а потом с Рубином разговаривал я, потому что Рубин знал, что я друг Шульца, то есть он имел дело с человеком, заслуживающим доверия. Теперь Рубин является моим другом через Джорджа Шульца. Так вы и строите свои связи: через хорошие рекомендации, через людей, которым вы доверяете.

У меня было преимущество в том, что я подружился с важными людьми. Они пришли сюда из-за войны во Вьетнаме, особенно американцы. У Луна не было такого преимущества. Ему приходится создавать с ними отношения, но у него хорошие исходные позиции. После встречи с Луном Обама сказал своему сотруднику: «Это хороший человек». Тот сотрудник передал эти слова Хену Чи (Heng Chee) (послу Сингапура в Соединенных Штатах). Так что хорошее начало было положено. Конечно, с молодым поколением (мировых лидеров) у меня нет такой связи, но некоторые из них, такие, как Клинтон, хотели встретиться со мной, несмотря на то, что его команда воспрепятствовала ему. Или Тони Блэр, хотя мы знали друг друга еще до того, как он стал премьер-министром.

С Саркози у нас было шапочное знакомство до того, как он вступил в должность. Через месяц или два после того, как он занял свой пост, он встретился со мной только для того, чтобы побольше узнать от меня об этой части света и Китае. Но у него есть свое собственное мнение, и он сам решит, как ему выстраивать отношения с китайцами. Я также встречался с Дэвидом Кэмероном (David Cameron), и у нас запланирована еще одна встреча на сентябрь (2009 года). Почему он ищет встреч со мной? Потому что я был знаком со старыми лидерами Консервативной партии, и они, наверняка, сказали ему, что с этим человеком стоит поговорить. Поэтому он приехал встретиться со мной вместе с Уильямом Хейгом (William Hague) и еще тремя своими доверенными лицами.

- Как вы принимаете решение о том, что хотите сделать публичное заявление по какому- либо вопросу? Раньше вы проявляли больше активности.

- Я не проявляю больше активности, чтобы противопоставить что-то современной политической картине или отклониться от политического курса, потому что это не мое дело усложнять жизнь молодым министрам. Моя задача - помогать им. Для этого я и нахожусь здесь, а не для того, чтобы умалять их заслуги или возвышать себя. Это было бы неправильно.

Они понесут факел вперед, а не я.

:В ноябре 2010 года, после кончины миссис Ли, мы попросили провести еще одно интервью, чтобы книга соответствовала действительности. Ли согласился ответить на наши вопросы по электронной почте.

- Во время нашей последней беседы вы говорили, что внесли изменения в свою жизнь с учетом состояния вашей жены. Теперь, когда ее больше нет, какой стала жизнь в этом «большом, пустом доме», о котором вы говорили?

- Стало больше одиночества. Не с кем поговорить после того, как закончился рабочий день.

- Что вы можете сказать о реакции сингапурцев на смерть миссис Ли? Вас удивило, что ее так любили?

- Отчасти. Но ведь она сердечно относилась ко всем вместе взятым и к каждому в отдельности, никогда не использовала свое положение.