котором Уочмену поднесли коньяк?
— Две унции сорок восемь гранов. Верно я говорю, мистер Шоу?
— Точно.
Аллейн так же аккуратно ссыпал осколки в коробочку и достал другой коробок, уже из своего кармана.
— А здесь у меня полный набор осколков от точно такого же стакана, за который я заплатил добрейшему мистеру Помрою полтора шиллинга из собственного кармана. Это были его лучшие стаканы… Ну что ж, попробуем.
Аллейн ссыпал вторую блестящую горсть стекла на чашку весов.
— Да, любопытно, — усмехнулся Аллейн спокойно, не отводя взгляда от весов. — А тут целых две унции и двадцать четыре грана!
— Что за черт! — вскричал уязвленный Харпер, который в свое время принимал из рук Оутса вещественные доказательства. — Наверное, тут другое стекло! Толстое!
— Ничего подобного, это был набор совершенно одинаковых стаканов. Но на всякий случай я одолжил у Помроя еще два для пробы. Глянем-ка на них.
Фокс вытащил целые стаканы. Оба весили ровно две унции двадцать четыре грана.
— Ну и что? — надулся Харпер.
— Да ведь там мог разбиться совсем другой стакан! — вставил полковник Браммингтон. — Там все были под мухой, могли спутать не то что стаканы, а родную маму с тещей! Или вообще, там могли валяться осколки другого стекла! Носил ли, например, Уочмен очки?
— Да, но они висели у него на шейной цепочке, целые, — вступился доктор Шоу.
— Нет, я уже спрашивал сто раз, там не могло быть другого стекла, — спокойно сказал Аллейн. — А вы собирали все осколки из одного места, Харпер?
— Ну, как вы понимаете, они были слегка разбросаны по полу. Все-таки по ним успели потоптаться. И на подошвах, кстати, могли остаться осколки! Нет,
На всякий случай Харпер сам перевесил осколки. Все сошлось.
— Крайне загадочно, — проклекотал полковник Браммингтон, наливаясь досадой.
Аллейн рассыпал осколки по листу бумаги и стал осторожно перебирать их пинцетом, разглядывая в сильную лупу.
— Посмотрите сюда, — позвал он. — Из всех осколков только вот эти три сделаны из другого сорта стекла. Видите? Посмотрим, сколько они весят…
За исключением этих трех осколков получалось, что в экспериментальных осколках коньячного стакана все же не хватает довольно много веса. Полковник Браммингтон ничего не понимал, не хотел понимать, а потому потихоньку начинал злиться.
— Если позволите, сэр, я все-таки попытаюсь объяснить, — предложил Аллейн.
— О нет, не надо! Мне ведь, как вы догадываетесь, очень приятно быть вашим Ватсоном, дорогой Аллейн! Вы поужинаете сегодня со мной? Очень хорошо. Тащите мне голые факты, а не эту мистику — и лучше не за ужином и не здесь…
— Но версию мистера Аллейна надо выслушать! — возразил Харпер раздраженно. — Нельзя же занимать такую позицию, что…
— Можно! — рявкнул полковник Браммингтон. — Я предпочитаю слушать голоса небесные, а не тягомотные ребусы, которые рождаются в голове у мистера Аллейна! Нет уж, если желаете привлечь мое внимание, гоните голые факты! Голые! Я спою им хвалебную песнь, как Овидий!
— Но вы вряд ли обретете дар Овидия описывать и толковать эти факты, — заметил Аллейн с холодноватой насмешкой. — В любом случае, я привез вам копию моего отчета о проделанной на сегодняшний день работе.
Браммингтон с неохотой принял листок и торопливо поднялся, словно укушенный блохой в особо чувствительное место. Подтянув повыше свои необъятные брюки, полковник оглушительной скороговоркой пробормотал:
— До свидания, доктор Шоу, до свидания… Приходите ко мне сегодня на ужин…
— Спасибо, — поклонился доктор Шоу. — Какая форма одежды? Черный галстук? Фрак?
— Как вам в голову стукнет. А я постараюсь поразить вас гастрономическим размахом… А вы придете, Харпер?
— Спасибо, сэр, но боюсь, что не смогу. Мне надо…
— Понятно. Дело ваше. Итого, вас трое — Аллейн, доктор и… Ну, надеюсь, ясно.
— Фокс, — вставил Аллейн.
— Что? Ну, до свидания.
— Фокс, — повторил Аллейн.
— А, ну да, мистер Фокс. Всего доброго.
Полковник Браммингтон распахнул дверь рывком, словно с обратной стороны за ручку тянуло четверо человек, и удалился, топая, как раненый слон по джунглям.
— Какого черта вообще ввели эту должность местного старшего констебля! — горько вздохнул Харпер. — Не поверите, доктор Шоу, но, когда брат полковника упокоится в бозе, полковник получит титул лорда. Лорда! Представляете себе, какой вулкан будет сидеть в верхней палате и засыпать английский парламент горами словесного шлака! Ужинать и спать, спать — и обедать. И палец о палец не стукнет осмысленно… Скажите, доктор, чем он болен, наш полковник?
— У него либо нет мозгов, либо памяти, либо библиотеки! — поставил диагноз доктор Шоу.
Аллейн, Фокс и Харпер, оживленно беседуя, направились в полицейский участок. Там они еще раз достали и разложили на столе у Харпера все вещественные улики. Бутылка из-под коньяка, флакончик из- под йода, пожелтевший расплывшийся кусок газеты, чашечка, изъятая из крысиной норы, и склянка с цианидом. Кроме того, Харпер протянул Аллейну завинченный пузырек.
— Ага, это жидкость из крысиной норы! — узнал Аллейн. — Надо бы отдать ее на химический анализ мистеру Язвенту. Впрочем, нет. Это будет бесцеремонно. Лучше я отошлю эту жидкость в Лондон.
— Думаете, убийца взял яд из той дыры? — спросил Харпер.
— Да.
— Но ведь плошка была полна.
— Естественно. Она и осталась полна.
— Так вы полагаете, что туда долили воды? — медленно протянул Харпер.
— Вот именно, Ник.
— Понял, — кивнул Харпер.
— В карательной экспедиции против крыс участвовал Эйб Помрой, главный палач, а также его сын Билл, мисс Мур, Легг и дюжина рыбаков, которые потом сидели в общем зале и, следовательно, для нас неинтересны. Эйб громогласно предупредил всех, кто находился в баре, о том, что он делает. Так что не имеет большого значения, кто видел его действия в гараже… Но с другой стороны, пятидесятипроцентный раствор синильной кислоты, как говорят эксперты, дьявольски летуч, и пары его укокошили по меньшей мере одну крысу. Я полагаю, что для этого яд должен был постоять в дыре хотя бы час или что-нибудь около того. То есть убийца должен был отлить раствор довольно быстро. Но, увы, свидетели не помнят, кто и когда выходил потом из бара… Но с третьей стороны, через час концентрация раствора должна была сильно понизиться. Короче, тут я не совсем уверен. Нужно будет провести эксперимент. Одним словом, вероятно, что убийца проник в гараж меньше чем через час после того, как Эйб залил туда яд, взял его и хранил в тщательно закупоренном пузырьке.
— Но как ему удалось взять яд? На чашечке только отпечатки Помроя! Ее никто больше не трогал!
— А разве вы не подумали про испаре…
— Ну конечно! — крикнул Харпер, чувствительно хлопая себя ладонью по лбу. — Конечно! Не надо говорить, я понял!
