вещей в домике, которые, прежде всего, вызывали эти вопросы.

Она размышляла о своих причудах, когда услышала рев двигателя «порше». Лоснящийся черный с серебром автомобиль въезжал на подъездную дорожку к домику. Хонор в панике резко остановилась.

Конн Ландри приехал за ней!

Ошеломленно застыв, она смотрела, как он распахнул дверцу автомобиля и зашагал к домику. Она стояла в тени домика на расстоянии нескольких футов, но могла видеть выражение непримиримости на его суровом лице. Хонор дала ему поднять руку, чтобы постучать в дверь, а потом вышла из-за угла с высоко поднятой головой, сунув руки в карманы своего велюрового свитера. Бриз заиграл ее волосами, раздувая их вокруг плеч.

— Привет, Конн. Все еще жаждешь мести? А я-то подумала, что ты мне уже отомстил. Если нет, то ты больше ничего не получишь.

Он повернулся к ней лицом, его сильное тело опасно напряглось. Холодные серые глаза окинули ее взглядом с еле сдерживаемой эмоцией, которую она не могла определить. «Не может быть, чтобы это была боль», — подумала она.

— Леди, это вы вполне можете научить меня некоторым уловкам мести, — спокойно парировал он. — Знаешь, ты меня удивила. Я никогда бы не догадался, что ты попытаешься достать меня через коня. Только бог знает зачем. Но я бы поставил на карту свою жизнь, веря, что ты не из таких.

Хонор почувствовала приступ страха:

— О чем ты говоришь?

— О твоем гадком плане отравить Наследника.

— Ты с ума сошел? — произнесла она, задыхаясь.

Он один раз кивнул в жестокой насмешке:

— Такая возможность существует. Последние пару часов я и сам задавал себе тот же вопрос. Я, должно быть, сошел с ума, когда думал, что ты не такая, как твой отец.

— И не вмешивай сюда моего отца! — яростно набросилась на него она.

— Почему нет? Все это началось с него. Но закончится тобой, Хонор Мейфилд. Клянусь, все закончится между мной и тобой.

— Не прикасайся ко мне, — выдохнула она, испугавшись уже не на шутку.

Но ее гнев не позволял ей повернуться и убежать, как подсказывал ей инстинкт.

— Вот ты и попалась, грубо сказал он ей, надвигаясь на нее. — Я должен найти способ выбросить тебя из своей жизни. Ты подтолкнула меня на грань, к которой я не приближался с той ночи, когда мне сказали, что Ричард Стоунер убит. Тогда я в последний раз был в такой ярости, Хонор. Но пятнадцать лет назад не было никого, кто мог бы заплатить за случившееся. На этот раз все по-другому. На этот раз я добрался до тебя.

Хонор повернулась и побежала, потому что увидела такую ярость в его обычно отстраненных серых глазах, что просто не выдержала этого напряженна, поняв, что она на сто процентов имеет дело с мстительной, хищной стороной его натуры.

Она помчалась за угол домика, держа курс на пляж просто потому, что больше бежать было некуда. Она знала, что он бежит прямо за ней, даже несмотря на то, что не слышала этого из-за шума прибоя и натиска морского бриза. Хонор также понимала, что нет никакой надежды, что она сможет от него убежать.

Он не позовет ее и не прикажет остановиться. Конн просто набросится на нее с молчаливой силой большого животного, вознамерившегося прижать убегающую добычу к земле. Бежать по песку — все равно, что бежать по снегу. Ноги Хонор завязали в песке, словно в ночном кошмаре, когда снится, что за тобой начинается погоня, а ты не можешь спастись. Она с шумом вдыхала холодный воздух, ее сердце колотилось от усилий и страха, и, когда она добежала до кромки воды, Хонор почувствовала руку Конна на своей талии.

— Нет! — закричала она, изворачиваясь, чтобы ударить его в отчаянии. — Отпусти, черт тебя подери!

— Думала, что сможешь от меня убежать? На этой планете нет места, где ты могла бы спрятаться от меня.

Он прижал ее к себе в попытке заставить ее прекратить сопротивление. Но Хонор в этот момент боролась за свою жизнь. Она царапала его ногтями, пиналась ногами, беспрестанно извивалась в его руках и даже попыталась укусить в плечо.

— Ах ты, маленькая… — Конн не договорил, так как непрекращающееся сопротивление Хонор нарушило их равновесие. Они неуклюже упали на холодный, мокрый, слежавшийся песок. — Я научу тебя, как предавать меня! — прохрипел Конн, прижимая своим тяжелым бедром ее ноги, чтобы она больше не могла ими молотить.

— Я тебя не предавала! — Она выдавила из себя по слову, продолжая безрезультатно двигаться под его весом. — Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, но ты не можешь сделать это со мной. Ты не имеешь права делать мне больно!

— Я еще даже не начал. После того, как больно сделала мне ты…

Он резко замолчал, но Хонор успела услышать нотки боли в его голосе. Она удивилась этому, пытаясь найти доказательство тому, что боль, смешанная с яростью, управляли его действиями. Задыхаясь, она отталкивала его.

Он безжалостно придавил ее к мокрому песку, ожидая, пока ее сопротивление в конце концов не утихнет. Долгое мгновение Конн пристально смотрел в ее пылающие гневом глаза. Он держал ее за запястья над ее головой, когда лег на нее.

— Ах, ты, ублюдок!

Гнев и страх все еще боролись в ней. Не было времени на анализ вспышки эмоциональной боли, которую, как ей показалось, она заметила в его взгляде. Ей нужно справиться со своей болью. Хонор почувствовала, как сила Конна сокрушила ее, оставив физически беспомощной.

— И у тебя, черт возьми, хватает еще наглости оскорблять меня!

Она замотала головой по песку.

— Я ведь даже не знаю тебя, верно? У меня не было шанса узнать. Ты обманывал меня с самого начала.

Его лицо представляло собой грубый сплав резких линий и горящих глаз.

Приглядевшись к Конну, Хонор заметила две красные царапины, которые шли вниз по его щеке. Она была слегка шокирована нанесенными ему отметинами, понимая, что он будет носить следы их борьбы на протяжении нескольких дней. Однако он только не давал ей освободиться, не причиняя ей при этом физической боли.

— Это не я лгал, — выдохнул он. — Это ты лгала мне каждый раз, как я тянул тебя в постель. Вся эта нежность и теплота — все это лишь иллюзия, не так ли? А я уж начал думать, что ты другая.

— Другая? — набросилась на него она, пораженная тем, что он может подумать, что она почему-то притворялась, изображая страсть в постели.

— Не такая, как остальные женшииы. Не такая, как твой отец!

— Оставь моего отца в покос!

— Не могу. Именно то, что он сделал, и есть самое главное во всем этом, черт побери! Мне следовало бы понять это. Мне следовало бы знать, что вероятность невелика, что его дочь будет другой. Она так же способна на предательство.

— Я тебя не предавала!

— Тогда почему ты прячешься? Скажи мне, почему ты скрылась от меня, Хонор.

— Я не прячусь. Я просто хотела оказаться подальше от человека, который использовал меня

ради собственного извращенного понятия о мести. Разве это так странно? Пропади ты пропадом,