Было слышно, как она что-то говорит Татьяне и дочери. Через минуту девушка вышла из комнаты, затворила за собой дверь и выжидающе посмотрела на Макса.
Наемник вернул пареньку автомат:
– Не спи на посту, бдящий.
Затем галантно предложил руку Кире, и та не стала возражать. Уже сворачивая за угол, Макс поймал угловым зрением взгляд паренька, в котором явно читалась зависть.
– Ты бледновата, – как бы невзначай обронил он через минуту.
Они шли по длинному, тускло освещенному коридору по направлению к кабаку, где сейчас, должно быть, гуляет вся наемная братия.
– Спала неважно. Кошмары снились, – ответила Кира.
Макс остановился, взял ее за подбородок и повернул голову чуть в сторону. Сбоку на щеке девушки виднелась тонкая засохшая царапина.
– Откуда это? – мрачно спросил он.
– Оттуда же, – она отвела руку Шрайка в сторону, – должно быть, оцарапалась, когда падала с саней. А ты что подумал?
Наемник неопределенно пожал плечами:
– Мало ли что.
– Так о чем ты поговорить хотел?
Вопрос застал Макса врасплох.
– Даже не знаю, с чего начать. Ты, кхм, изменила свое отношение ко мне?
– Разумеется. Из-за меня ты дрался с алчущим. Я не могу ненавидеть или презирать тебя после этого.
– Это я, между прочим, тоже сделал для себя. – Шрайк усмехнулся, но улыбка получилась не очень веселой.
– Я знаю, – кивнула Кира, – но это несущественно. Очень немногие поступили бы так же. Интересно, схвати он другую, ты бы как поступил?
Вопрос был неприятный, искушение соврать весьма велико, но Макс отбросил эту мысль.
– Я не уверен насчет того, как бы я поступил, – уклончиво ответил он.
Девушка с любопытством посмотрела Шрайку в глаза:
– Получается, ты запал на меня? Здорово. Теперь ты не можешь меня шантажировать, – с лукавой улыбкой подытожила она.
– Это почему же?
– Потому что ты навряд ли допустишь, чтобы меня убили.
Макс вздохнул:
– Ты заставляешь меня чувствовать себя дураком.
– Не бери в голову. Куда мы идем?
– Ну, я бы предложил пойти выпить. Как ты на это смотришь?
– Я не хочу пить. Послушай, Макс, давай начистоту. Тебе нужна я? Как насчет сделки?
Шрайк насторожился. В том, что девушка изменила свое отношение к нему, ничего странного нет, но вот сделка… Макс опасался, что она будет носить некоммерческий характер. А предложение некоммерческой сделки – обычно предвестник беды. Человек – существо жадное и эгоистичное. И если, заключая сделку, желает получить что-либо кроме материальной выгоды или иного блага – будь то власть, привилегии или женщина, – то он либо по уши в дерьме, либо себе на уме.
– Я слушаю, – негромко ответил он.
– Первое. Пообещай мне, что позаботишься о Лин, если со мной что-нибудь случится.
Что-то подобное Шрайк вполне ожидал услышать, но это вполне понятно и приемлемо.
– Я буду заботиться о ней, пока жив. – Эти слова дались Максу с некоторым усилием, но его лицо сохранило полную невозмутимость. – А второе?
– Второе как следствие первого – тебе придется оставить карьеру наемника. Осесть где-нибудь. Даже здесь…
– Я уже оставил ее. Этот контракт был моим последним контрактом, – спокойно ответил Шрайк. – И третье – жениться на тебе? Могла бы с этого и начать.
– Третье я тебе чуть позже скажу. Но это будет куда как проще… Особенно для тебя.
– То есть ты хочешь, чтобы я пообещал тебе наперед сделать неизвестно что? – мрачно поинтересовался Макс. – Может, давай не будем играть втемную?
– Нет, будем. Но я же сказала – это будет куда как проще, чем первое или второе. Так что скажешь? По рукам?
Шрайк с трудом удержался, чтоб не чертыхнуться. Он всегда считал себя непробиваемым и ушлым и в общем-то таковым и являлся. Но эта бестия с ходу раскусила его, отобрав единственный козырь. Макс и мысли не допускал о том, чтобы действительно сдать Киру заводчанам, и потерял власть над ней в тот миг, когда она об этом догадалась. Впрочем, альтернативное решение проблемы его тоже отчасти устраивало. Знать бы только, что будет третьим условием!
Так или иначе, свою часть сделки Макс честно выполнит. Пока будет жив.
– По рукам, – твердо сказал он.
В дверь постучали часа через два.
– Не могли еще немного подождать, пока мы оденемся, – проворчал Макс, застегивая пояс на брюках.
Кира стала торопливо застегивать пуговицы накинутой на плечи рубашки, и наемник не преминул еще раз полюбоваться ее грудью, которую уже начал считать своей собственностью. Все-таки он выиграл. Последний приз в его жизни – возможно, лучший из всех его прежних призов.
Макс отодвинул задвижку, впуская своих боевых товарищей, теперь уже, впрочем, бывших.
– Как самочувствие? – поинтересовался Ворон, входя в комнату, уселся на свою кровать и, как ни в чем не бывало, поздоровался кивком с Кирой, тактично не останавливая на ней взгляд.
Следом за ним вошли Стикс и Серый – чуть поддатые и оттого веселые, но вполне адекватные. Они поздоровались с лидером и уселись вдвоем на кушетку Серого, уставившись на поблеклые картонки с патронами. Стикс с легкой завистью скользнул взглядом по Кире, которая уже оделась и теперь с некоторой напряженностью смотрела на Макса.
– Я в полном порядке, – заверил тот Ворона, – сейчас вот думаю двинуть туда, откуда вы пришли, а то пожрать охота и выпить чуток тоже. Это – наша доля с процентом от добычи или без? – Он кивнул в сторону патронов.
– С процентами, – ответил Ворон, – хотя там убого вышло. Десятина, поделенная на нас, сатанистов и кабанчиков, – это негусто.
– Зато в сумме трофейные патроны и наш гонорар – очень неплохо, как для меня, – ухмыльнулся Серый, – самый жирный контракт за всю мою жизнь. И такая легкость…
– Да там все ради каких-то документов закручено, – объяснил Шрайк, – так что я теперь уже начинаю верить в то, что некий известный вам Пустынник – сказочно богатая особа…
– Вот бы кого потрясти, – мечтательно протянул Стикс, но Серый его оборвал:
– А роток не треснет от такого куска? Если правда, что этот тип в одиночку ходит на юг и юго-запад и разбирается с волкарями и алчущими один против стаи, то он может не по зубам нам оказаться.
– Стаи? Эк загнул. Я думаю, он просто умеет избегать их. Но да, я согласен, что он крут все равно. Так что делать будем? Делим все или только часть, а часть в общий котел?
– Потом разберемся, – ответил Ворон. – Слушай, Макс, мы тут в кабаке случайно про один неплохой контракт прознали, поговорить надо. Но только между своими. – Он с извиняющимся видом взглянул в сторону Киры. Кира при этих словах заметно напряглась.
Шрайк тем временем пересчитал пачки с патронами и отделил четвертую часть – восемьсот с небольшим патронов, затем достал свою котомку и стал складывать картонки туда.
– Да, конечно, – кивнул он. – Мы сейчас пойдем поедим, а вы обсудите тут свой неплохой контракт.
– Ладно, мы подождем, – согласился Ворон, – ты на голодный желудок не мыслитель.
