Вы понимаете? я будто умер,И приговор есть только подтвержденьеТого, что уж случилось. Право, так.— Я вам принес хорошего вина.Попробуйте и закусите хлебом.— О, словно золото! А хлеб какой!Я никогда такой не видел корки!Вливается божественная кровь!Крылатыми становятся все мысли!Да это — не вино, не хлеб, а чудо!И вас я вспоминаю. Вас видал,Еще когда я назывался Вилли.Теперь я, может быть, уж Фридрих, Карл,Вольфганг иль как-нибудь еще чуднее.— Идемте. Дверь открыта. Все готово.Вас ждут. Вы сами знаете — вас любят.И заново начать возможно жизнь.— А Джойс Эдит, бедняжка, не воскреснет.— Воскреснет, как и все. Вам неизвестно,Что у меня предсмертное письмоЕе находится? Улики сняты.— Ах так!.. Я разучился уж ходить…Я не дойду. Какое солнце! Липы!
13. Дом
Благословен, благословенИ сад, и дом, и жизнь, и тлен.Крыльцо, где милый друг явился,Балкон, где я любви учился,Где поцелуй запечатлен!Вот две сестры, учитель, друг.Какой восторженный испуг!Ведь я опять на свет родился,Опять я к жизни возвратился,Преодолев глухой недуг!Зачем же Мицци так бледна?О чем задумалась она,Как будто брату и не рада, —Стоит там, у калитки сада,В свои мечты погружена?— О, тише, тише, — говорит, —Сейчас придет сюда Эдит.Она уснула — не шумите.К окну тихонько подойдитеИ посмотрите — тихо спит…Нет, Вилли, нет. Ты был не прав.У ней простой и нежный нрав.Она мышонка не обидит…Теперь она тебя не видит,Но выйдет, досыта поспав.Смешной нам выдался удел.Ты, братец, весь позолотел:Учитель, верно, дал покушать?..Его по-детски надо слушать:Он сделал все, что он умел.Взгляни с балкона прямо вниз:Растет малютка-кипарис,Все выше траурная крошка!Но погоди еще немножко —И станет сад как парадиз!..Как золотится небосклон!Какой далекий, тихий звон!Ты, Вилли, заиграл на скрипке?Кругом светло, кругом улыбки…Что это? сон? знакомый сон?.. —А брат стоит, преображен,Как будто выше ростом он…Не видит он, как друг хлопочет —Вернуть сознанье Мицци хочет —И как желтеет небосклон…
