Бедная госпожа Ленуар! Вы не будете, конечно, запускать вашу дьявольскую механику?

Оливье. — Буду. Чтобы окончательно успокоиться! О, безумец я несчастный! Если бы мне удалось узнать с помощью этой магнитной ленты какую-нибудь чудовищную вещь, я избавился бы от этого проклятия и постоянных терзаний. Противно даже говорить об этом!

Эдуард. — Будет вам! Ваша лента ничего вам не откроет и вы излечитесь, уверяю вас.

Оливье. — Да услышит вас бог и да простит он меня! И вы тоже, господин Эдуард, простите меня, пожалуйста! Я был груб, толкнул вас и даже пнул ногой…

Эдуард. — Ну это пустяки. Это входит в мое жалование!

Оливье. — Я болен. Если все окончится благополучно, то я успокоюсь и будущее наше ничем не будет омрачено. Я не стану больше бояться телефонных звонков, мужчин на улице, которые останавливаются возле моей жены, чтобы перекинуться с ней словечком… (Странное выражение появляется на лице господина Эдуарда.) писем и т. д. Медицина должна была бы изобрести какое-нибудь средство от ревности. Ну ладно. Ваша миссия на сегодня закончена. Можете идти!

(Эдуард колеблется в нерешительности.)

Эдуард. — Послушайте, принимая во внимание значимость суммы, которую вы мне платите… Я должен сообщать вам все до мельчайших деталей, не так ли?

Оливье. — Да… А что такое?

Эдуард. — Видите ли… Вы только что упомянули… Я тут кое-что отметил в своем блокноте и вернулся. Чтобы сказать вам… короче… Подождите, я вспомнил: когда ваша жена садилась в машину, к ней подошел какой-то мужчина и что-то ей ей сказал… (Лицо Оливье становится пунцовым… Подходит к дому, проверяя не идет ли жена, затем заталкивает Эдуарда в угол.)

Оливье, дрожа от гнева. — Какой он из себя?

Эдуард. — О! Лет тридцати, недурен собой… Какой из себя?.. (Видя пунцовое лицо Оливье, не очень уверенно.) Никакой!

Оливье. — О чем они говорили?

Эдуард. — Всего несколько слов! Он выглядел как тип, спрашивающий у дамы который час, чтобы завязать знакомство. Он тут же отошел, это точно…

Оливье. — Этого достаточно, чтобы она успела сказать ему: «Мой муж уезжает сегодня вечером. Я буду одна, приходи».

Эдуард. — Она знала, что вы собираетесь уезжать?

Оливье, возбуждаясь. — Догадывалась. Я ей намекал сегодня утром! Конечно же! Этот тип придет сюда ночью!

Эдуард, смеясь. — Да будет вам! Как вас легко завести! Пол-оборота и просто Александр Дюма какой-то…

Оливье. — Все это, господин Эдуард, лишь подтверждает необходимость моего лже-отъезда и магнитофона. Больше ничего?

Эдуард. — Нет…

Оливье. — Благодарю за вашу бдительность.

Эдуард. — К вашим услугам.

Оливье. — Расстаемся сейчас. До завтра. Ждите моего сигнала.

Эдуард. — До завтра, господин Ленуар. Но знаете ли…

Оливье. — Что?

Эдуард. — Я убежден, что вы тычете пальцем в небо! Не сломать бы палец!

Оливье, жалобно. — Чтобы стать наконец счастливым… похожу и со сломанным.

(Отходит и прислушивается. На терассе Эдуард тихонько посмеивается.)

Эдуард. — Какая работенка! Следить за женой сыщика! Вот смех-то!

(Исчезает в саду.)

(Оливье слышит шум и делает вид, что собирает свои бумаги. Появляется Сюзанн с фотоаппаратом во вспышкой.)

Сюзанн. — Ты не скучал без меня?

Оливье. — Немного! Но я собираю бумаги.

Сюзанн. — Я уложила твой чемодан.

Оливье. — Спасибо! (Она нежно целует его.) Итак сегодня вечером ты остаешься одна.

Сюзанн. — Твои часы составят мне компанию.

Оливье. — Не трогай их, пожалуйста, они очень хрупкие.

Сюзанн. — Я ограничусь лишь беседой с ними! (Смущенный вид Оливье.) Ну ладно! Сейчас я сфотографирую наш дом… Со вспышкой!

Оливье. — Замечательно! Сними меня в этом кресле!

Сюзанн, прилаживая аппарат. — Хорошо!

Оливье, нелепо позируя. — И пока я тебе позирую, ты расскажешь мне подробно, как ты провела день!..

Сюзанн. — Опять допрос, господин Комиссар!

Оливье. — Беседа любящих супругов.

Сюзанн, хмуря брови. — Ты не собираешься снова устроить мне сцену как три дня назад?

Оливье. — Ну нет же…

Сюзанн. — Я сказала тогда тебе: «В три часа я зашла в булочную». Ты осмелился туда позвонить и тебе ответили, что это было в четыре часа. И ты орал весь вечер!

Оливье. — Я знаю, знаю…

Сюзанн. — Мои часы остановились! Вот и все…

Оливье. — Я тебе верю.

Сюзанн. — Хорошо! Я предоставлю тебе повод для размышлений! Осторожно, девочка моя, сосредоточься! Враг не дремлет.

Оливье. — Ты вправе смеяться надо мной.

(Встает в момент, когда срабатывает вспышка.)

Сюзанн. — О! Не вышло! Ты встал! Фотографию не получишь, тем хуже! (Перезаряжает аппарат.) А! Я заходила к смотрителю питомника и умолила его найти мне рабочего, чтобы выкорчевать кустарники в саду и открыть вид на скалы. (Указывает в глубину сада.)

Оливье. — Молодец! Лучше будет виден залив и легче будет пробираться к катеру.

Сюзанн. — 15.30: Я зашла с мяснику.

Оливье. — Вот как?

Сюзанн. — … Которому 70 лет! Затем к аптекарю…

Оливье. — А!..

Сюзанн. — … У которого деревянная нога… Затем к молочнику…

Оливье. — А!

Сюзанн. — … который косит! Как видишь, я умею выбирать продавцов!

Оливье, смеясь. — О! С тобой не соскучишься! (Она выбирает место для нового снимка. Он ходит за ней.) В городе по-прежнему трудно найти место для стоянки?

Сюзанн. — Да.

Оливье. — И тебе удалось припарковаться возле почты?

Сюзанн. — … Нет!