Джесси в сердцах швырнула подушку в закрывшуюся за ним дверь и взвыла: «А-а-а!» Не нужен мне Эдди Палмер. Не хочу, чтобы ковырялся в моей душе. У меня все хорошо! Это он не понимает, что значат обязательства перед другими, порядочными, как Евгений, людьми, которые не корчат из себя черт знает что и живут обыкновенной, нормальной жизнью, не стесняясь маленького городка и не боясь слова «навсегда».

Однако когда гнев Джесси улегся, она погрузилась в задумчивость. Если все правильно в моих отношениях с Евгением, почему тяну с его переездом ко мне? Откуда во мне ощущение, что наш роман дошел до того предела, за который я не желаю переходить?..

Рождественский концерт в вустерской средней школе был в полном разгаре. Первым номером выступил струнный оркестр Джесси, следом готовился хор. За кулисами девушка руководила бригадой рабочих, устанавливавших для этого специальные помосты, и проверяла устройство, благодаря которому во время исполнения хористами «Зимней сказки» на сцену должен посыпаться искусственный снег.

— Джесси! — окликнул ее один из молодых коллег. — Отлично сработано. — Он улыбнулся и чуть обнял ее.

— Спасибо, Джек.

— Мне бы заставить свою банду спеть хоть наполовину не хуже.

— Они споют, можешь не сомневаться.

Он трижды плюнул через плечо и исчез так же стремительно, как и появился.

Она обожала концерты! Их приподнятую атмосферу, взволнованные лица, сам дух праздника. К тому же сегодня девушка радовалась вдвойне — ее отношения с Евгением пошли на лад.

После неприятного телефонного разговора накануне утром Джесси опасалась встречи с ним. Но, когда в колледже вошла в свой кабинет, на письменном столе ее ждали гвоздики, а рядом записка с извинениями. После уроков он зашел, они вместе пообедали. Он был само внимание и заботливость. Впрочем, Евгений всегда отличался этим, с первого же дня знакомства.

Встречаться с ним она начала вскоре после смерти матери, когда чувствовала себя совершенно потерянной и одинокой. Евгений старался быть рядом, звонил каждый вечер, заезжал к ней поужинать, не только заполняя образовавшуюся пустоту, но и заставляя ее забыть о ней. Джесси не знала, что бы делала без него.

Правда, в последнее время он несколько изменился, хотя, возможно, причиной тому была сама Джесси. Не отдавая себе в том отчета, она обделяла его вниманием, и он справедливо почувствовал — им пренебрегают… Что же касается их стычки из-за ночевки Эдди, то Джесси решила, что большинство мужчин тоже было бы раздосадовано. В конце концов они окончательно помирились, а Джесси преисполнилась решимостью способствовать укреплению их дальнейших отношений.

Сейчас на глазах у Джесси на сцене выстраивался хор в праздничных красных нарядах. Каждый ряд занял свое место, солисты чуть выдвинулись вперед. Больше ее помощь не нужна, пора пойти и сказать дирижеру, взволнованно расхаживающему в кулисах, что он может начинать. Джесси повернулась и неожиданно наткнулась на Евгения.

— О, дорогой! — рассмеялась она. — Ты что тут делаешь?

Он не откликнулся на ее радость.

— Вот заехал, чтобы пригласить тебя пропустить по рюмке. Выступление твоих ведь закончилось, ты свободна?

Джесси открыла было рот, но смолчала. Взглядом обежала оживленную толпу за кулисами — музыкантов, одетых феями участниц концерта, толстого старшеклассника в наряде Деда Мороза. Ее уже не держали здесь никакие обязанности, но ей так хотелось остаться, вспомнить о днях, когда она сама училась в этой школе, проводила дни в этих самых коридорах и классах, выступала со всеми на этой самой сцене.

— Сейчас схожу за пальто, — сказала она, опустив голову.

На улице Евгений как бы между прочим поинтересовался:

— Что это за парень?

Джесси прислушалась. Даже сквозь стены школы сюда доносились звуки «Зимней сказки», исполняемой смешанным хором.

— Какой парень? — рассеянно спросила девушка.

— Ну, который обнимал тебя на сцене?

— Джек? — Она изумленно всмотрелась в суровые серые глаза спутника. — Ты это серьезно? Он поздравил меня с успехом моих ребят.

Евгений презрительно фыркнул.

— О небо! Да он женат, Евгений, и счастлив в браке.

— Может быть… Но даже невинный флирт я не потерплю, слышишь?

Джесси остановилась как вкопанная во власти дурного предчувствия. Вчерашнюю ревность Евгения еще можно понять, но сейчас?.. Это же ужасно! Да и в чем убедишь человека, снедаемого столь болезненной подозрительностью?

Разумеется, она могла бы извиниться, заверить, что такое никогда не повторится. Но уступить ей было не по душе. Не годится идти на поводу.

— Надеюсь, ты не обидишься, если я все же не пойду в бар?

Он нахмурился.

— Вернешься туда?

Именно этого ей больше всего и хотелось сейчас сделать.

— Нет, я устала и поеду домой.

— Прекрасно. Я…

— Нет. Я поеду одна. Я также думаю… — она помедлила, — мы должны отдохнуть друг от друга… Ну хотя бы в предстоящий уик-энд.

— Что? — Его глаза стали холодными как сталь.

— Нам нужен какой-то перерыв…

— Говоришь перерыв, а подразумеваешь — навсегда?

— Я о другом. Только… о наступающем уикэнде. Нам обоим это пойдет на пользу. Уверена, если мы посмотрим на себя как бы со стороны и издалека, поймем гораздо больше.

— Но что ты собираешься делать?

Она пожала плечами.

— Предстоят рождественские покупки, генеральная уборка, стирка, глажка… Кучи писем, на которые не нашлось времени сразу ответить… Так что не волнуйся, я найду себе занятие, да и ты, наверное, тоже.

— Какая нелепость!

Но ей было уже не до споров. Джесси быстро села в машину и захлопнула дверцу.

Приехав домой, она зажгла свет во всех комнатах внизу, налила себе коньяку. Ее всю трясло, переживала за свой отчаянный шаг, хотя и не сомневалась, что поступила правильно.

Сделав еще один глоток для бодрости, оглядела комнату. Что она будет делать в этот уик-энд? Начинать придется с пылесоса и тряпок — вон какое запустение, а на дворе Рождество.