Сколько пива нужно мертвецам? Он заполнил небольшую выдолбленную тыкву-калабаш, и решил, что этого хватит. Мау переливал жидкость с большой осторожностью, несозревшее пиво весьма опасно, а потом поспешно ушёл, пока его не застал на Женской половине какой-нибудь призрак.

Мау пришел к пещере Прадедов, умудрившись почти не расплескать пиво, и аккуратно вылил содержимое калабаша в каменную чашу, установленную у двери в пещеру. Устроившись на старых искривлённых деревьях, за ним внимательно следили птицы-прадеды.

Он плюнул в чашу, и пиво вскипело, на поверхности вспухли большие жёлтые пузыри.

Потом Мау запел. Это была простенькая песенка, о четырёх братьях, сыновьях Воздуха, которые однажды решили бежать наперегонки вокруг огромного живота своего отца, чтобы определить кто из них отправится на свидание с Лунной Женщиной, а также о разных уловках и кознях, которые они строили друг другу ради победы в соревновании. Эту песенку знали даже дети. Её знали вообще все. По какой-то загадочной причине, она превращала яд в пиво. Невероятно, но факт.

Пиво пенилось в чаше. Мау на всякий случай присматривал за огромной каменной дверью, но Прадеды, вероятно, знали способы выпить пиво не покидая своего мира духов.

Он пропел всю песенку от начала до конца, постаравшись не пропустить ни одного куплета, особенно тщательно изобразив самый забавный из них, который следовало сопровождать соответствующими жестами. Когда он закончил, пиво стало прозрачным, а пена – золотистой. Для проверки, Мау сделал небольшой глоток. Его сердце не остановилось, значит, всё получилось как надо, наверное.

Он сделал пару шагов назад и прокричал в пространство:

- Вот ваше пиво, Прадеды!

Ничего не произошло. Промелькнула неприятная мыслишка, что хотя бы 'спасибо' он честно заслужил.

Потом весь мир сделал вдох, и вдох стал голосами:

- ТЫ НЕ ПРОПЕЛ ПЕСНОПЕНИЕ!

- Я спел! Получилось хорошее пиво!

- ДРУГОЕ ПЕСНОПЕНИЕ! КОТОРОЕ ПРИЗЫВАЕТ НАС К ПИВУ!

Ещё несколько птиц-прадедов с треском опустились на деревья.

- Я про него не знал!

- ТЫ ЛЕНИВЫЙ МАЛЬЧИШКА!

Мау тут же ухватился за эту возможность.

- Вы правы, я всего лишь мальчик! И здесь некому научить меня! Не могли бы вы…?

- ТЫ ВОССТАНОВИЛ БОЖЬИ ЯКОРЯ? НЕТ!

И голоса смолкли, оставив лишь вздохи ветра.

Ну, пиво-то получилось неплохое. Какого ещё песнопения им не хватает? Мать Мау готовила хорошее пиво, а желающие его выпить всегда сразу же появлялись сами.

Хлопая крыльями, на край каменной чаши уселась птица-прадед, и наградила Мау обычным для этих созданий взглядом, который, казалось, говорил: 'Если собрался помереть, то поспеши. Если нет – проваливай'.

Мау пожал плечами и побрёл прочь. Но недалеко – спрятался за деревом, а уж прятаться он умел. Может быть, большой круглый камень всё-таки откатится в сторону.

Через пару минут на каменную чашу уселись ещё несколько птиц-прадедов. Они некоторое время ссорились, а потом, лишь изредка опять прерываясь на мелкие свары, приступили к серьёзной выпивке. Они пили, раскачиваясь взад и вперёд, потому что птицы всегда так делают, когда пьют, а потом пили, раскачиваясь взад и вперёд, и ещё вперёд, и частенько падая в чашу, потому что птицы всегда так делают, когда пьют свежее пиво. Одна из птиц-прадедов поднялась и полетела обратно к лесу.

Мау в задумчивости вернулся на пляж, срезав по пути молодое деревце для копья. На пляже он заточил ствол и обжёг его для прочности на огне, время от времени не забывая поглядывать на солнце.

Он работал медленно, потому что ум его переполняли вопросы. Они появлялись из чёрной пустоты внутри его души, и так быстро следовали один за другим, что Мау не успевал их спокойно обдумать. Мало того, ему вскоре предстояло встретиться с девушкой-привидением. Это будет… непросто.

Он снова взглянул на белый прямоугольник. Жёлтый металл по краям легко соскребался, но был мягким и бесполезным. Что до картинки, то она вполне могла быть просто амулетом, вроде его голубого браслета из бус. Какой смысл бросать копьё в большое каноэ? Оно не живое, его не убьёшь. Но раз девушка считает, что так надо… В конце концов, она была единственным человеком на острове, кроме самого Мау, и она подарила ему искродел, вещь теперь уже ненужную, но всё равно замечательную.

Когда солнце приблизилось к Малому Народу, Мау прошёл вдоль пляжа и вступил в Нижний лес.

Здесь всё тронулось в рост с такой силой, что это можно было услышать. В Нижнем лесу всегда темно, поэтому когда большое каноэ пробило в сплошном лиственном пологе бреши, через которые на землю, годами не видевшую света, пролилось сияние ясного дня, началась яростная борьба за место под солнцем. К небу наперегонки тянулись зелёные побеги, лопались почки, с тихим треском прорастали семена. Лес отвоёвывал своё, накатывая на просеку собственной зелёной волной. Через каких- то полгода никто и не догадается, что здесь произошло.

Завидев корпус большого каноэ, Мау пошёл медленнее, но никакого движения рядом с лодкой так и не заметил. Тут надо быть поосторожнее. Слишком легко допустить ошибку.