— Опять неверно! Кто еще хочет сказать?

— Вы-со-кос-т-ный! — выпалил третий.

— Час от часу не легче! Можно считать, ты заслужил медаль! — саркастически заметил учитель. — Кто следующий?

— Вы-са-кос-ный, — был ответ.

— Что и говорить, вы меня все очень порадовали, — со вздохом произнес мистер Крофорд. — Не суметь написать такое простое слово. Стыд и позор! Весь класс останется после уроков в школе. Будете сидеть хоть до вечера, пока не научитесь писать правильно.

Опрос продолжался.

Следующей на очереди была девочка по имени Роби, подружка Эйба Линкольна. Она была прехорошенькая, однако, как правильно написать слово, тоже не знала. От волнения она могла спокойно сидеть на месте и случайно бросила взгляд на окно, где сидел ее длинноногий дружок Эйб.

А Эйб был, пожалуй, самым грамотным в классе. В слове «високосный» для него не было загадок, и ему очень хотелось помочь хорошенькой Роби. Когда она глянула на него, он ей улыбнулся и как бы невзначай поднял руку к виску. Девочка поняла его знак и тут же произнесла:

— Високосный.

— Наконец-то правильно! — обрадовался учитель. Он стоял спиной к окну и не видел, какие знаки подавал Эйб мисс Роби.

— Ваше счастье, — сказал он остальным ученикам, — что хоть один из вас ответил правильно, не то я бы непременно оставил всех в классе до вечера.

Собственно, любая история, даже пустячный эпизод из ранних лет Эйба Линкольна представляют интерес, ибо именно в те годы закладывался характер этого выдающегося в будущем человека.

Рассказывается такой случай.

Эйб любил лежать в тени под деревом или у себя на чердаке и читать там, что-нибудь подсчитывать и запоминать. А вечерами он продолжал заниматься этим при свете зажженного камина, ведя свои подсчеты не на чем-нибудь, а на широкой деревянной ручке от кочерги. Как только испишет всю ручку, берет строгальный нож своего брата Тома Линкольна и все им счищает, а потом пишет сызнова.

Днем он использовал для того же дела любые доски, только чтоб пошире. Например, стены хижины, а потом счищал все написанное.

Его мачеха всегда говорила:

— Эйб прочитывал любую книгу, какая попадала ему в руки, от корки до корки. Если ему что нравилось в книге, он записывал из нее прямо на стену, когда не было под рукой бумаги. И не позволял стирать со стены, пока не разживался клочком бумаги, чтобы переписать туда. Он читал это и перечитывал по многу раз. Потом он завел записную книжку, в которую переписывал все, что хотел запомнить.

Его сверстник Джон Хонкс, который жил у Линкольнов несколько лет, когда Эйбу было сначала четырнадцать, потом дальше до восемнадцати, рассказывал:

— Вернувшись с работы, Эйб Линкольн первым делом открывал буфет, отламывал горбушку от кукурузного хлеба, доставал очередную свою книгу и садился читать, задрав ноги выше головы. А работали мы, надо сказать, всегда босиком. Бороздили, сажали, снимали кукурузу, лущили ее. Но как только выпадала свободная минута, Эйб хватался за книгу.

Сами понимаете, выбор для чтения в те времена у Линкольна был невелик. Библиотек тогда поблизости не было, так что читал он не по выбору, а что попадет под руку. И все-таки интересно, что же ему удалось прочитать. Во всяком случае, некоторые из этих книг заслуживают благосклонного внимания, как, например, «Басни Эзопа», «Робинзон Крузо», «Странствия пилигрима», «История Соединенных Штатов Америки» и «Жизнь Вашингтона» Уимса. Эту последнюю Эйб взял у своего старого учителя мистера Крофорда.

Когда Эйб был занят работой, а читать не мог, он прятал книгу в надежное место, чтобы уберечь ее от чужих глаз. Но за книжной полкой, куда он прятал книгу, в стене дома, между бревнами была большая щель. Эйб не знал о ней. Однажды ночью налетел ураган, хлестал сильный дождь, который проник даже через щель в стене и насквозь промочил книгу. Книга была совсем, испорчена.

Эйб чувствовал себя неловко, во-первых, книга была чужая, во-вторых, он считал, что она очень ценная.

Взяв покореженный том под мышку, он с чувством смущения и неловкости отправился прямо к мистеру Крофорду.

— Никак Эйб? — удивился мистер Крофорд. — Чего это так рано?

— У меня для вас плохие новости, мистер Крофорд, — с вытянутым лицом произнес Эйб.

— Плохие новости? А что случилось?

— Помните книгу, что вы дали мне читать, «Жизнь Вашингтона»?

— Да, разумеется.

— Этой ночью она промокла под дождем. — И он показал учителю промокший до самого корешка ценный том.

А потом рассказал, как все случилось.

— Печально, печально, — согласился учитель. — Придется тебе за нее заплатить, Эйб. Ты был неосмотрителен.

— Я бы с радостью заплатил, — сказал Эйб, — только денег-то у меня нет.

— Нет денег, так отработаешь, — сказал мистер Крофорд.

— Готов делать все, что вы скажете, — обрадовался Эйб.

И они уговорились, что Эйб три дня будет работать на мистера Крофорда. В то время заготавливали корм для скота, и ему полагалось за день работы двадцать пять центов. А книга стоила семьдесят пять центов, так что в три дня он мог за нее как раз расплатиться.

Так Эйб и поступил, и через три дня его долг был погашен.

Конечно, со стороны мистера Крофорда это было не очень благородно, он мог бы проявить широту и не брать всего долга сполна. Ну, да это неважно. Важно, что Эйб проявил в этом деле характер.

Когда юный Эйб Линкольн служил в лавке, а было в его жизни и такое, он выказал себя на редкость честным и расторопным работником. Вот тому пример.

Однажды к нему в лавку зашла женщина и накупила разных разностей. Общей суммой на два доллара и шесть с четвертью цента. Во всяком случае, столько насчитал молодой продавец. Сейчас и вспоминать забыли, что такое шесть с четвертью цента, однако монетка эта была когда-то в ходу и позаимствовали ее не у кого-нибудь, а у испанцев. Кто родился в начале века, еще прекрасно помнит ее.

Итак, женщина расплатилась по счету и ушла премного довольная. И все-таки молодой человек вдруг засомневался, а правильно ли он подсчитал все, и он еще раз сложил все ее покупки. К своему великому огорчению он обнаружил, что с нее причиталось ровно два доллара.

— Вот досада, я заставил заплатить ее лишних шесть с четвертью цента, — огорчился он.

Это был сущий пустяк, другой продавец на его месте не ломал бы себе над этим голову. Однако Эйб был очень скрупулезен в расчетах.

— Я должен во что бы то ни стало вернуть деньги, — решил он.

Это было бы нетрудно сделать, живи та женщина «за углом». Но он-то знал, что до ее дома надо идти мили две, если не все три. Что ж, его это не поколебало. Уже спустился вечер, и все-таки он закрыл ставни, навесил на дверь лавки замок и отправился к своей покупательнице. На месте он объяснил женщине, что произошло, выложил ей шесть с четвертью цента и вернулся в магазин, весьма довольный собой.

Пересказ Н. Шерешевской