мирах вы заочно приговорены к смертной казни. Впервые засветились вы на Оленди, с тех пор я и мои коллеги идём по вашему криминальному следу, в качестве которого зачастую обнаруживаем горы трупов и лужи крови по колено… Многие ваши преступления становится возможным вычислить лишь по почерку, но есть и немало прямых свидетельств, к примеру, записей скрытых камер обчищенных вами организаций и заведений. Также информация, неоспоримо свидетельствующая о ваших преступлениях, извлечена из памяти случайно оказавшихся в месте очередной резни уборочных и прочих машин…

– Есть смысл мне рассказывать, что я и кто я? – с насмешливой интонацией прервал монолог следователя заключённый. – Переходите непосредственно к делу. Если нас не казнили армейские за компашку с пленными корсарами, значит, вы питаете ко мне корыстный интерес.

– Этой демонстрацией, – человек в форме обвёл руками мелькающие данные, – я преследовал одну лишь цель. Вы должны понять, что мне ничего не помешает прямо сейчас сделать с вами нечто подобное…

Человек в форме выхватил из очередного кубика картинку и растянул её на всю проекцию. Объёмное изображение показало, как в просторном шлюзовом ангаре, прикованные к трубам, тянущимся вдоль стенки, стояли все члены команды «Плазменного Бизона» и отчаянно выкрикивали слова проклятий в адрес военных, системы и всего человечества вместе взятого. Капитана канонёрки среди них бывший пассажир «Бизона» не заметил. Бездушный голос через ретрансляторы прочёл изгоям приговор, и шлюзовые створки начали размыкаться, выпуская в пустоту космоса весь воздух из этого помещения. Запись крупным планом показала безобразные предсмертные судороги корсаров, и, когда перестал корчиться последний из них, картинка погасла.

– Скромно промолчу о том, – продолжил бледнокожий, – что мы способны натворить с вашей юной спутницей. Кстати, о ней. – Дознаватель извлёк очередную видеозапись и запустил её в проекцию. – Довольно любопытный экземпляр, доложу я вам. Перед тем, как увидеться с вами, я предварительно мило пообщался с нею.

Как только на проекции появилось изображение плачущего ребёнка, пожилой мужчина дёрнулся в кресле. Возможно, он жаждал придушить собеседника, но конечности узника надёжно удерживались электромагнитными замками. Девочка-подросток, с виду лет тринадцати-четырнадцати, сидела за столом на табурете, в каком-то другом помещении, но перед этим же бледнокожим и жалобно скулила, закрыв ладошками личико. Позади неё башнями высились двое крепких вооруженных охранников, которые весело скалились, наблюдая происходящее.

– Ещё раз спрашиваю, кем тебе приходится этот человек? – задавал девочке вопросы следователь. – Ты знала, что он опасный рецидивист, приговорённый к смерти во многих мирах сети?

– Я ничего не зна-а-аю, вы меня с кем-то перепу-утали-и-и!.. – завывал несчастный ребёнок.

– Ну ладно-ладно, успокойся. – Дознаватель в проекции встал со своего стула и склонился над девочкой, пытаясь погладить её по растрёпанной головке. – Только скажи нам, пожалуйста, кто ты и откуд… да-а-а- а!!!

Последнее слово бледный вдруг буквально проорал, потому что девочка неожиданно вскочила, схватила и вывернула его руку, затем молниеносно уронила этого немаленького мужчину лицом прямо на стол, стоящий перед ней. Продолжая выворачивать руку шипящему от боли следователю, девчушка взмахнула ногой, подцепив табурет, на котором только что рыдала, и, продолжая движение ноги, отправила это металлическое сиденье в голову одному из охранников, ринувшихся на помощь дознавателю, а другому, завершая мастерское, отработанное движение, въехала каблуком в его квадратную челюсть. Пока первый из охранников боролся с табуретом, а второй, обмякнув, оседал на пол, девочка рубящим ударом по шее отключила следователя и моментально юркнула под ноги разгневанному вояке, отбросившему в сторону табурет, чтобы тот, споткнувшись о её тело, со всего размаху плашмя рухнул вниз.

Это падение было очень неудачным для охранника, падая, он раскроил себе череп об угол стола и тут же, конвульсивно подёргавшись на полу, умер. Девочка и не подумала растеряться или замедлить темп. Выхватив из поясных кобур обоих охранников шоковые разрядники, уцепилась обеими руками за ворот мундира следователя, при этом не выпуская из них шокеры, и быстро поволокла бесчувственное тело к сканеру замка бронированных дверных створок. Как только сканер опознал сетчатку глаза высокопоставленного офицера, створка открылась, и девочка, отбросив тело, скользнула в коридор… На этом запись прерывалась.

– Там дальше она ещё парализовала шокерами и вырубила голыми руками добрую дюжину солдат, встреченных на пути, – пролил свет на дальнейшую судьбу девочки следователь, – пока случайно не вбежала в одну из казарм элитных космодесантников. Спецназовцы взяли её исключительно численным превосходством… Спецназовцы, представляете… маленькую девочку! Ай-ай-ай!

– Что вы с ней сделали, уроды! – гневно выкрикнул заключенный и дёрнулся в кресле так сильно, что конструкция натужно заскрипела.

Тут же подоспели трое военных, переминавшихся с ноги на ногу неподалёку, и, оставаясь на безопасном расстоянии от разгневанного старика, направили ему в голову свои парализаторы.

– Ничего сильнодействующего, пусть отдыхает в изоляторе. – Следователь жестами приказал охране вернуться на места и не маячить перед столом. – Поначалу мы решили, что это взрослый гуманоид, прикидывающийся человеческим ребёнком, что было бы логичным для существа, что с помощью морфо- скафандра маскировалось под инсектоида, но результаты анализов нас приятно удивили. Не волнуйтесь, пока ей ничего не грозит, агрессивное поведение наши эксперты списали на ПМС, так что мелкие шалости мы ей простили. У этого подростка может быть очень… м-м-м… завидное будущее, впрочем, как и у вас. Но в том случае, если мы всё-таки… договоримся.

– Договоримся о чём? – Пленник прищурился и стал сверлить глазами следователя, как будто пытался мысленно влезть в бледноликую голову и выудить оттуда правдивую информацию.

– Договоримся о сотрудничестве, конечно. Поначалу мы очень хотели вас попросту настигнуть, отловить и ликвидировать, но после долгих лет преследований и многократного изучения вашего дела… э-э… у моего непосредственного начальства неожиданно возникли перспективные, далекоидущие планы… Касающиеся вас обоих. – Следователь гаденько ухмыльнулся и украдкой глянул на следящую камеру, что висела в углу помещения.

Запись с неё не только сливалась в специальную базу данных, но и транслировалась в одну из комнат блока изоляторов. В этой комнате сейчас находилась та самая девочка. Под её левым глазом красовалась небольшая гематома, а нижняя губа заметно припухла от удара. Она напряжённо, ни на секунду не отводя глаз, смотрела эту трансляцию, которую ей организовали по не совсем понятным причинам её тюремщики. Кроме охранника, случайно угодившего виском об угол стола, больше никого эта не по годам развитая девочка, к счастью, здесь не убила…

Впечатление, словно мы взорвали Вселенную. Как будто уже победили и больше не надо никуда идти, потому что некуда, и остаётся лишь одно – создать свою, новую.

Но, увы, всё далеко не так.

Что же теперь делать, дальше-то куда? Голова чумная, я словно пьяная. Тёплая тяжесть внизу живота. Гормоны взбунтовались после… встряски. А необходимо сканировать, продолжать нащупывать, не терять сигнал. Трудно быть серьёзной, когда по телу хаотично бегают звенящие токи, так и тянет бросить всё и, смеясь, побежать по цветочной поляне, держась за руки с любимым, навстречу чудесному закату. И такая фантазия, как ни странно, сейчас не кажется банальной, пошлой. Так хочется быть с ним рядом, чтобы больше никого, только мы вдвоём. На необитаемом планете, на всей планете – мы одни. Рай!

Мечта, мечта…

Как нам теперь себя вести, после этой ночи? Теряюсь в мыслях, такого ещё не бывало. Кровь играет, бурлит… Забавно, чувствую себя идеально здоровой, хотя что касается идеальности здоровья – это про Алексея. С ума сойти, как много переполняющих ощущений! Столько, что все не помещаются в сердце, да и голова идёт кругом. Уже скучаю, а ведь не отдалилась и на двести метров. Вот бы никогда не разлучаться, стать единым целым, слиться…

После того, как сумела открыть межсотовый биопортал, и после нелепой, неожиданной гибели Виталия я была уверена, что сильнее стрессов не бывает и быть не может.

Ошибалась.

Из глубин памяти опять подымается прозрачное медузообразное, умеющее летать. Существо, лишённое