его. Вероника была слабой. А слабые, как известно, падки и на жалость, и на жестокость.

Следовало воспользоваться именно первым, не затрагивая второго. И Кира подбавила сочувствия в голосе:

– Во всяком случае, – сказала она, – Метью мог бы относиться к тебе и с большим уважением. И если бы он тебя любил, уж точно не стал бы ухаживать за мной на глазах у тебя. Очнись! Метью тебя совсем не ценит и не любит.

– Не смей даже произносить его имени! Я пришла сюда, чтобы убить тебя. И я тебя убью!

– Погоди, ну, убьешь ты меня, а дальше что?

– Метью снова будет моим!

– Исчезну я, появится какая-нибудь другая женщина, в которую Метью влюбится еще сильнее.

– Я и другую убью!

– Пожалуй, намучаешься вот так бегать, – фыркнула Кира. – К тому же я тебе сразу могу сказать, что твой Метью мне совершенно разонравился. Никогда не мечтала связать свою судьбу с бандитом и убийцей. На твоего Метью не претендую. Можешь оставить его себе. Навсегда! Честно!

Вероника долго вглядывалась в лицо Киры, а потом сказала:

– Ты так говоришь, потому что боишься умереть!

– Нет, честно, он мне не нравится.

– Метью не может не нравиться! Он неподражаем!

– Неподражаем, это точно, – проворчала Кира, вспоминая, как Метью ногами избивал Георгия и какое сладострастное выражение было у него при этом на роже. – Но мне не по душе подонки. И потом, я не хочу тебя огорчать еще больше. Если тебе так дорог твой Метью, то и носись с ним, пока сама не поймешь, что это за фрукт. А меня увольте!

– Так что же? Ты его оставишь в покое?

– Ну, конечно! Близко к нему не подойду!

– Но Метью всерьез запал на тебя! – в отчаянии произнесла Вероника. – Я его знаю! Если он чего-то захочет, то нипочем не успокоится, пока не получит свое. Он от тебя не отстанет!

– Но я-то в нем не заинтересована! А от меня тоже кое-что зависит.

– Нет, ты его полюбишь. Ведь со мной тоже было точно так же.

– Ты ненавидела и презирала Метью, а потом вдруг безумно в него влюбилась? – удивленно переспросила у нее Кира.

– Нет, я сразу влюбилась в него без памяти.

– Ну так, а я не влюблена в него ни капельки! – отрезала Кира. – Не влюблена сейчас, не влюблюсь потом!

Но все же Кира видела, что колебания Вероники снова приняли опасный для нее угол наклона. Вероника начала нащупывать что-то у себя на поясе. И вскоре Кира краем глаза заметила, что там блеснуло что-то острое и тонкое. Нож? Шило? Отвертка? Что за орудие собирается использовать Вероника, чтобы избавиться от своей соперницы?

Кира глубоко вздохнула. Время уговоров явно миновало, пришло время угроз.

– Как ты думаешь, что скажет Метью, когда узнает, что ты меня убила? – спросила она. – Что ты не только проявила неповиновение, но еще и сломала его игрушку? Как ты думаешь, будет он доволен тобой, а?

Рука Вероники с уже зажатым в ней оружием замерла на месте.

– Он никогда не узнает, что это сделала именно я.

– Ну да! Твой Метью дурак, как же! Вот уж что-что, а на дурака он никак не похож.

– Он не сможет обвинить меня. Я не оставлю ему доказательств.

– А твоему дружку и не нужны будут доказательства. Он и без них сумеет найти и наказать виновного. Тебя!

– Ну и пусть! Пусть он меня наказывает! Зато потом он снова вернется ко мне. Ведь он будет знать, что ради него я готова на все! И он оценит мои чувства!

– Дура ты! Ничего он не оценит!

– Оценит! И он будет моим!

Рука Вероники снова пошла вверх. И теперь Кира уже могла видеть, что в руках у девушки находится отвертка, заточенная ею на камнях под острое шило. Оружие, ничем не хуже любого другого. Им запросто можно убить, если знать, куда ткнуть. Ну, или если тыкать им в мягкое человеческое тело, куда ни попадя, но бесконечное количество раз.

Кира не видела глаз остальных пленников, они были скрыты от нее в темноте пещеры. Света факела было явно недостаточно, чтобы осветить все подземелье. Но девушка не сомневалась, что все они с ужасом наблюдают за этой сценой, не в силах помешать преступнице. Кира еще подумала о том, как бы Вероника не догадалась устранить и всех остальных свидетелей ее преступления. Может быть, Вероника еще и не докумекает сама до этого. А помогать ей Кира ни за что не станет.

Судя по всему, мозги у Вероники работают кое-как. Сейчас она зациклена на одной лишь Кире. И слава богу, если она удовольствуется лишь одной смертью, оставив остальных пленников живыми.

Внезапно Кире снова стало тоскливо до ужаса. Ну, не Вероника, так ее дружок Метью прикончит остальных. Они все равно все обречены. Им ни за что не выбраться из этой пещеры, не уйти от рук влюбленной психопатки и ее дружка-убийцы.

И когда Кира уже закрыла глаза, чтобы не видеть приближающееся к ней смертоносное острие, что-то произошло. Прозвучал глухой удар. Потом Вероника издала тоненький сдавленный писк. А заточенное острие у нее в руках так и не коснулось кожи своей жертвы.

Кира открыла глаза. И первое, что она увидела, было опять же знакомое лицо. Только не Вероники, которая теперь представлялась Кире каким-то исчадием ада, а Петры.

Белокурая красавица улыбалась своим большим ярким ртом. А в руках у нее была внушительных размеров палка, которой она и огрела по голове лежащую сейчас у ее ног без движения Веронику. Увидев, что Кира смотрит на нее, Петра улыбнулась еще шире. И приветливо помахала в воздухе своей дубиной. Затем из темноты рядом с ней возникло еще одно лицо. Но Кира уже не смогла рассмотреть толком, кто это такой стоит рядом с Петрой, потому что силы совершенно оставили ее. Сознание помутилось. И Кира временно потеряла сознание.

Очухалась Кира уже на свежем воздухе. Дул легкий ветерок, донося до нее запах моря и терпкий аромат каких-то средиземноморских цветов. Эти розовенькие цветочки, как объяснил ей недавно знаток природы Георгий, вылезали в Италии на свет лишь ранней весной. Они должны были успеть отцвести и принести семена еще до наступления жары. Но уже с наступлением жаркого лета они совершенно исчезали с поверхности земли.

– Они вроде наших подснежников, – сказал ей тогда Георгий. – С тем лишь отличием, что снега тут почти никогда не бывает.

И вот теперь Кира лежала и с удовольствием втягивала в себя аромат этих цветов. Ничего чудеснее она в своей жизни не нюхала. Она была жива. Она была свободна. И она была снова среди своих друзей.

Повернув голову вправо, Кира увидела встревоженную, но все равно довольно улыбающуюся Лесю, которая тоже глядела на нее и растирала свои запястья. А повернув голову чуть влево, Кира увидела Петру и молодого человека, которого до сих пор видела лишь на фотографиях.

Ну, и еще один раз мельком, но так быстро, что не успела толком его рассмотреть. Но теперь Кира внимательно изучила черты его лица. Глаза большие и чуть выпуклые. Скулы высокие. Нос крупноват, но для мужчины – это ерунда.

В общем и целом, впечатление у Киры сложилось такое – Валик очень симпатичный мужчина. И она решительно не могла понять, какого лешего было нужно этой дуре Веронике. Зачем предавать богатого и красивого, чтобы угодить пусть и красивому, но жестокому и, увы, совсем бедному злодею.