Повернувшись, она спросила:
– Вы всегда будете ходить за мной хвостом?
– Нам нельзя упускать вас из виду, – ответил один из мужчин.
– Прекрасно.
Не успели телохранители опомниться, как она толкнула им коляску.
– Я пойду куплю газету и выпью кофе, а вы пока присмотрите за Его Высочеством. За мной вы можете наблюдать через стекло витрины.
Фотография на первой полосе привлекла ее внимание раньше, чем заголовок. Лили взяла газету. Внезапно рядом с ней возник один из телохранителей и достал из кармана бумажник.
– Мы заплатим, – сказал он.
– Черта с два! – бросила девушка, но затем поняла, что у нее нет выбора. С момента прибытия на остров у нее не было возможности поменять валюту. – Ладно. Купите их все.
Позже я верну вам деньги. Одолжите мне еще немного на кофе, затем оставьте меня одну.
Вдруг Лили осознала, что говорит как Миа, и содрогнулась. Она никогда не была высокомерной.
– Купите вам обоим кофе и что-нибудь поесть, – добавила она. – Это я вам тоже компенсирую.
Когда мужчина удалился, она нашла небольшое кафе. Освещение в нем было таким тусклым, что девушка за прилавком не узнала ее. Немного успокоившись, Лили села за самый дальний столик и начала читать газеты.
Ее спокойствие мгновенно улетучилось, она чуть не подавилась кофе.
Перед ней лежали три газеты с заголовками:
«Мой триумф: две дочери на престоле».
«Моя умница Лили с рождения училась быть принцессой».
«У Александроса не было шансов устоять перед моей Лили».
Ее тщеславная, безжалостная мать сообщила всему миру о своих амбициях. Будучи всего лишь младшей дочерью младшей дочери принцессы, она жалела, что не является старшим сыном старшего сына короля. Чувствовала себя униженной и обделенной мужем, которому следовало быть богаче и наслаждаться привилегиями, которые ему давало благородное происхождение.
Но справедливость восторжествовала дважды. Обе ее дочери, благодаря огромным стараниям, взошли на престол. Сбылась ее давняя мечта. Она приехала поздравить свою умницу Лили.
Лили почувствовала приступ тошноты, но продолжила читать.
Ни в одной из статей Алекса не осуждали. Он сделал то, что должен был в сложившихся обстоятельствах. Он был морально чист.
Михалес был наследником престола. К нему тоже не было никаких претензий.
С Лили дело обстояло иначе. Ее изображали как одну из тех алчных женщин, чья главная цель – продать себя подороже. Но все равно все уважали решение Алекса, так как это был единственный выход. Пресса призывала островитян переступить через свое недовольство и продолжать жить.
Телохранители ходили взад-вперед с коляской по тротуару и бросали на Лили враждебные взгляды.
Они тоже считали ее такой же, как Миа?
С каждой прочитанной строчкой ей становилось все хуже. В конце одной из передовиц было следующее:
«До нашего сведения дошла информация, что принцу Александросу предложили принять участие в престижном ландшафтном проекте в Штатах. Если Александрос решит передать часть своих королевских обязанностей этой женщине, мы намерены заявить протест. Лили Маклален чрезвычайно выгодно вышла замуж и пусть довольствуется этим. Мы заметили, что принц не привез ее во дворец. Надеемся, что эта женщина и ее тщеславная мать не будут вмешиваться в жизнь островитян».
В центре статьи была фотография, изображающая три кольца, с подписью «Кольца Бриллиантовых островов». Каждое из них было инкрустировано тремя бриллиантами. В центре кольца Сапфироса красовался одноименный камень. Оно, как и кольцо Хризеиса, было золотым, а Аргироса – серебряным.
Они были очень красивые.
Лили продолжила читать:
«Пусть эти кольца носят только те женщины, которые действительно этого заслуживают. Они хранятся в главном банке с тех пор, как предок Георгиоса подчинил себе соседние княжества. От нашего внимания не укрылось, что принц Александрос не надел на палец своей невесте кольцо Сапфироса. Теперь мы понимаем почему».
Лили долго смотрела на простую полоску своего обручального кольца, затем сняла его и засунула в карман джинсов.
У нее зазвонил мобильный телефон. Она ответила на вызов, не сводя глаз с фотографии своей матери. Матери? Нет, эта женщина с самодовольной улыбкой не заслуживала, чтобы ее так называли.
– Лили?
Это был Алекс. Должно быть, его громилы уже успели ему пожаловаться.
– Ты читала газеты? – спросил он.
– Читаю сейчас. Что это за «престижный ландшафтный проект»?
– Ничего. Твоя мать…
– Ведет себя возмутительно? Я знаю. Так что это за проект?
– Ты не могла бы попросить ее заткнуться?
Лили была разочарована. Никакого сочувствия с его стороны.
– Я пять лет не разговаривала с этой женщиной.
– Но она твоя мать.
– Это она так говорит.
Наконец он сменил тон и даже попытался ее утешить.
– Все, что она наговорила, не имеет значения.
– Имеет. Я одна из двух ее дочерей, которым удалось выгодно себя продать. Думаешь, я буду бездействовать и позволю, чтобы вся страна так обо мне думала?
– Успокойся, Лили. Со временем люди сами поймут, что ты другая.
– В то время как ты будешь работать на Манхэттене над новым проектом?
Он резко вдохнул.
– Лили, я должен…
– Разумеется, ты должен, – перебила его она. – Не нужно ничего мне объяснять!
– Лили, говори тише. Ты находишься в общественном месте. Тебя могут услышать.
– Пусть слышат! – Окинув взглядом кафе, Лили обнаружила, что все посетители с любопытством смотрят на нее. Девушка за стойкой выключила радио. Что бы принцесса сейчас ни сказала, через несколько часов об этом узнает весь остров.
– Я еду в мастерскую Спайроса, – произнесла Лили по-гречески, чтобы посетители кафе ее поняли. – Затем я встречусь с местными риелторами. Мне нужно жилье поближе к порту.
– Лили о чем ты говоришь? – ошеломленно произнес Алекс после неловкой паузы.
– О своем будущем.
– Мы будем жить во дворце.
– Ты можешь жить, где хочешь, а нам с Михалесом нужен дом. Меблированной комнаты будет достаточно. Что бы ни говорила пресса, я не такая, как мои мать и сестра.
– Я никогда так и не думал.
– То, что думаешь ты, не имеет значения. Главное то, что думают островитяне. Но я не такая, как они! – прокричала она в трубку.
От ярости ей хотелось бросать стулья в окна. Три дня она наслаждалась жизнью, мечтала о будущем
