Уж месяц горит за окошком, Я слезы глотаю тайком. Мы вместе-то были немножко, Но чувство мое велико. У Иньэр запела на мотив «Пахнет ветка корицы»:
Легковесен, как ивовый цвет, Его ветер беспечный кружит. Он с улыбкой мне лгал столько лет, Я ж служила ему от души. На мотив «Овечка с горного склона» запела Хань Юйчуань:
Нефрит ты мой твёрдый. Я — нежная яшма. Под пологом ражих причуд торжество. В руках второсортных забыл ласки наши, кудрей моих крону — под скудной листвой. Забыл, что я краше, забыл, что я — яшма, ты обезображен — булыжником стал… Растаять мне страшно в солёных потоках. Тебя — как глоток бы сожженным устам. Дун Цзяоэр запела на мотив «Золотые письмена»:
Мой платок в слезах промок. Запад — я, а ты — восток. Посреди бурлит поток. Ли Гуйцзе запела на мотив «Лечу на облаке»:
Я тушь любовью размочу, Письмом сама к тебе лечу, Я трону сердце гордеца, Не будет радости конца! У Иньэр запела на мотив «Воды реки»:
Что благовонья возжигать — сама я тлею, как сандал. Что шёлком полог вышивать — иглой в моих сосудах стал любимый. Оскудела кровь, погибель не прощу ему! Чу! — иволги трезвонят вновь… Я шторы лучше подниму. Хань Юйчуань запела на мотив вступления к «Подведенным бровям»:
Помню теплые слова, Жаркий шепот на подушке… Нынче — словно лед сковал — Ты ушел к другой подружке. На мотив «Туфелек алый узор» запела Дун Цзяоэр:
Один улетел на восток, На запад другого умчало. Мечусь, будто утлый челнок, Ищу в бурном море причала. Ли Гуйцзе запела на мотив «Резвится дитя»: Чье ложе тебя увлекло расписное? Одна я, и слезы морскою волною. Сгорела свеча, — ты забыл свой обет, Дух Моря оставит во храме мой след.[642] У Иньэр запела на мотив «У туалетного столика»:
С кем разопью кувшин вина? Я, как пустой кувшин, сама, Любимым выпита до дна И брошена без сожаленья. Мы из далеких звездных сфер,
