— Разумеется, нет, — сказал Майк и бросил взгляд на дверь, как будто собирался рвануть к выходу.
— Значит, вы признаете, что он был на работе, когда упал?
— Да… нет. — Майк смутился. — Я хотел сказать: я не знаю.
— Вы не знаете, был ли на работе служащий «Аксойла» в тот момент, когда его настигла смерть? — спросила Рупа, недоверчиво подняв черную бровь.
— Послушайте, это все не имеет ко мне отношения. Я занимаюсь связями с общественностью, а не персоналом, — вышел из себя Майк. — Но что я точно знаю, так это то, что «Аксойл» всегда соответствовал высочайшим требованиям безопасности. Конечно, если кто-то из работников впал в депрессию и захотел покончить с собой, будучи на службе, предотвратить это невозможно… — Он осекся. Он осознал, что сказал слишком много. Его взгляд снова метнулся к детям. — Ну, есть ли еще вопросы у молодежи? — Яркость его улыбки существенно поубавилась.
Кол сердито посмотрел на Аннину. Конни сжала его руку, боясь, как бы он не начал спор в присутствии человека из «Аксойла».
— Нет, думаю, что это все, — быстро сказала она.
— В таком случае давайте осмотрим завод.
Пытаясь исправить свою ошибку, Майк замкнулся и молчал все время, пока вез их в микроавтобусе на новый завод. Отец Джейн, типичный ученый с головы до пят, каким его себе и представляла Конни, в лабораторном халате, в очках с толстыми линзами и с развевающимися волосами, поприветствовал их в дверях и проводил в огромный зал, в котором находились аппараты для переработки нефти. Конни поразили масштабы предприятия. На дистанционных платформах, среди блестящих труб и цистерн, работали техники в белых халатах, они походили на пчел в улье, чьи суетные жизни были подчинены единой цели; выработке черного меда.
— В понедельник мы запустили начальную фазу переработки — вероятно, вы видели это в новостях, — прорвало наконец Майка. С отчаянным энтузиазмом он адресовал свои комментарии Рупе, пытаясь замять свой опрометчивый комментарий и вернуть ее обратно «в струю», в то время как ее фотограф делал снимки. — Но в полную силу завод не заработает до зимы. В настоящее время мы обучаем персонал и проверяем оборудование. У «Аксойла» огромный опыт работы по переработке нефти по всему миру, и мы знаем, что не можем позволить себе ошибки, когда начнут приходить танкеры, ведь верно?
Рупа вежливо улыбнулась, переходя на другую сторону ряда компьютеров, где мистер Бенедикт показывал дочери какие-то технические картинки.
— Так танкеры начнут прибывать зимой? — спросила Конни, быстро произведя в уме свои собственные вычисления.
— Примерно в это время, да, — сказал Майк.
— Примерно в то время, когда погода хуже всего? — добавил Кол, поняв, к чему клонит Конни со своим вопросом.
— Да, — ответил Майк, немного раздраженный подтекстом их вопросов. — Но об этом не беспокойтесь, — покровительственно сказал он, — капитаны этих танкеров — люди бывалые. Думаю, что худшее, чем может встретить их Гескомб, по сравнению с Атлантикой будет выглядеть как прекрасный, тихий день.
— Я бы не была в этом так уверена, — пробормотала Конни в сторону, обращаясь к Колу.
— Аннина, как ты могла! — Конни и Кол не ожидали от Джейн, что она начнет первой. Они ждали в машине Эвелину, которая ругалась с охранником, заблокировавшим ей переднее колесо. — Ты же обещала!
— Этот Майк — настоящая дубина, правда? — радостно сказала Аннина. — Попался прямо на крючок!
— Так ты собираешься извиниться перед Колом? — спросила Джейн.
— Извиниться? — с невинным видом переспросила Аннина.
— Ой, брось, Аннина, только не притворяйся, что вы с Рупой не запланировали все это заранее, — сказал Кол.
— Даже если и так, что из того? Как только мы вошли в офис мистера Квика, я поняла, что от него мы ничего не добьемся. Вместо этого я должна была умаслить Майка — ради Рупы. Его ответ того стоил, вы так не думаете? Он станет прекрасным поводом для скандала.
— Ты просто невыносима, — с раздражением заметила Джейн.
— Знаю, — ухмыльнулась Аннина, — но Рупа получила свой сюжет. Люди должны знать, что происходит на самом деле.
— Это как раз то, чего я опасался, — тихонько сказал Конни Кол. Аннина и Джейн в это время приветствовали аплодисментами Эвелину, которая с победоносным видом возвращалась к машине. — Тебе придется предупредить своих друзей. Скажи им, что их обнаружат, если они еще на кого-нибудь нападут.
Конни кивнула. Единственная загвоздка состояла в том, что она не была уверена, заботит ли сирен то, что их могут обнаружить. Они вступили в противостояние с человечеством, и она сомневалась, что сможет сбить их с пути, который они избрали.
10
Совет
Страница с главным сюжетом субботнего выпуска «Гескомб геральд» была развернута на кухонном столе, когда Конни спустилась к завтраку. «Смерть в „Аксойле“!» — гласил заголовок над фотографией мистера Квика, сидящего за своим столом. «Нефтяная компания призналась школьникам, что последняя жертва могла погибнуть на работе», — говорилось далее. Перевернув страницу, Конни увидела более длинную заметку о посещении ими завода, дополненную фотографией всей четверки на платформе возле одной из заводских цистерн. «После того как „Аксойл“ месяцами отказывался общаться с прессой, служащий компании Майк Шор признался детям из гескомбской начальной школы, что Уильям О’Нилл мог погибнуть на работе. Точные обстоятельства его смерти остаются окутанными тайной, что рождает подозрения в том, что „Аксойл“ скрывает правду. Сейчас местная общественность во главе с вдовой мистера О’Нилла требует немедленно провести расследование».
Эвелина вошла в комнату с Мадам Крессон на руках.
— Что ты об этом думаешь, Конни? — спросила она, поглаживая кошку, и заглянула племяннице через плечо, чтобы прочитать заголовок. — Когда я просила вас не превращать ваш визит в хорошую рекламу для них, я совсем не это имела в виду. Мистер Квик вышвырнет этого несчастного идиота за то, что тот говорил с журналисткой, ничего с ним не обсудив.
Конни скривилась:
— Но ты же видела: Аннину и Рупу невозможно было остановить. Кол теперь с Анниной вообще не разговаривает.
Эвелина слабо улыбнулась.
— Не надо слишком сердиться на сестер Нуруддин. Они, разумеется, правы. Семьи погибших должны знать правду, — сказала она, гладя кошку сильными, ровными движениями — как раз так, как нравилось Мадам Крессон. — Просто они в нее не поверят — и мы не можем позволить себе ее рассказать. Если мы сообщим им, что там произошло на самом деле, это будет означать конец колонии сирен.
— Мы должны остановить сирен, пока они еще что-нибудь не натворили. Я не знаю, как долго они будут держать свое обещание: они просто в бешенстве от вторжения на их территорию. Можно мне взять ее? — спросила Конни тетю, показывая на газету.
— Конечно, думаю, маме с папой будет приятно это увидеть.
— Нет… я хотела сказать, да, конечно, им будет приятно, но я хотела послать ее сиренам. Я должна их предостеречь.
