Саша подняла глаза и увидела, что Иван Германович с отвисшей челюстью стоит в дверном проеме и уже битую минуту созерцает неблагопристойное поведение родной дочери, в почти голом виде сидящей на кровати малознакомого ей молодого мужчины.
— Эт-та шо такое? — наконец сумел выдавить Берг и, шлепая тапочками, сделал три неверных шага.
— Совсем не то, что ты подумал, папа, — мгновенно придя в себя, ответила Саша. — Мне нужно было срочно поговорить с Владимиром.
— Я даже догадываюсь, о чем вы с ним тут говорили, — с оскорбительной развязной интонацией сказал Берг. — Бе-зо-бра-зие! Нельзя нового телохранителя ни на минуту одного оставить!
— Если бы мы с Сашей захотели заняться сексом, — перебил его Владимир, приподнимаясь на локте, — то, бесспорно, занялись бы, можете не сомневаться. Но она пришла сюда потому, что беспокоилась за вас. Вот так.
— За меня? Почему же она в таком случае не пришла ко мне?
— Если бы я думала, что тебе угрожает опасность от себя самого, то пришла бы к тебе! — резко ответила дочь.
Берг соображал быстрее, нежели можно было предположить, исходя из его простецкой хари и возмущенно-ошеломленного вида.
Отвисшая нижняя губа его дрогнула, и он сказал:
— Значит, ты думала, что угроза моей жизни… исходит вот от него.
— Ты на редкость догадлив, папик, — холодно резюмировала Александра.
Иван Германович подошел еще ближе и посмотрел на невозмутимое лицо Владимира, на которое ложились отсветы от экрана все еще работающего телевизора, и выдавил:
— Но ведь он… ведь только сегодня…
— Вот об этом я ей и сказал.
Берг тряхнул лысой головой, как будто намереваясь таким оригинальным способом привести в единообразие мельтешащие в ней мысли, а потом, запинаясь, сказал:
— Знаете что… все равно не спится… пойдем в гостиную, выпьем кофе с коньяком. Поговорим.
— Вот это уже лучше, — сказала Саша.
***
В гостиной Саша рассказала Ивану Германовичу историю своего знакомства со Свиридовым: вероятно, она подумала, что отцу уже достаточно негативных эмоций на сегодня, и эта история его позабавит.
Так и вышло: Берг даже позволил себе расхохотаться, и немалым подспорьем тому стало неумеренное количество коньяка, которое тот лил в свой кофе.
Свиридов сидел чуть поодаль и только скромно улыбался: что ж, едва ли этот смехотворный эпизод повредит в дальнейшем. Скорее напротив — это покажет, что он, Владимир, вовсе не машина смерти, которой он уже начал было представать в глазах Ивана Германовича после всех этих мясорубок, что он просто человек со своими странностями и ничто человеческое, в том числе предусмотренная Кодексом тяга к мелкоуголовной романтике, ему не чуждо.
— Ну и ну, — подытожил свои впечатления Берг. — Ну… вот никогда бы не подумал. Значит, те продукты, которые у вас были разбросаны по всей квартире, когда я пришел без приглашения…
-..и даже та водка, которую пил мой друг Афоня, — продолжил перечень Владимир, — да, все это — товар из вашего магазина.
— Угу… — протянул Иван Германович.
И тут зазвонил телефон.
Глава 7 ПО КОМ ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН
Берг недоуменно взглянул на часы, показывающие десять минут четвертого ночи, и переглянулся со Свиридовым: как, брать или не брать трубку.
— Может, опять что-то случилось? — пробормотал он. — Или это Евгений Иваныч… насчет того же самого.
— А что с Евгением Ивановичем? — тревожно спросила Саша, и Свиридов подумал, что она, по всей видимости, еще не знает о том горе, которое обрушилось на Мещерина.
— Возьму, — решился Берг и снял трубку. — Да, я слушаю. Кто это говорит? Кто-о-о?!
Свиридов поднял на него напряженный взгляд и увидел, как Берг стремительно меняется в лице: ползут вверх тонкие ниточки светлых бровей, отвисает и без того изрядно отвислая толстая нижняя губа, а в глазах появляется выражение сродни тому, что возникает на лице человека, молодецки приложенного веслом.
Впрочем, Иван Германович быстро пришел в себя. Отвел от уха трубку с прижатой на ней кнопкой 'Mute' (чтобы абонент не мог его слышать, а потом растерянно произнес:
— Я не знаю, может, не так соединилось… ну, в общем, он говорит, что он — Корнилов.
Свиридов подскочил со своего места и, переключив аппарат на спикерфон, в просторечии — громкоговорящую связь, выговорил:
— Это шутки такие или в натуре Крот?
— А это кто там у тебя гавкает, Берг? — раздался чуть заметно картавящий голос. — Собаку завел, что ли?
— С тобой, свинья, не гавкает, а ррразговаривает капитан Жеглов! — искусно копируя голос, интонации и особенно раскатистую 'поющую' 'р-р-р-р', ответил Свиридов, и Саша еле сдержала слабую улыбку, несмотря на то что ее тонкие пальцы нервно комкали рукав наброшенной поверх ночной сорочки рубашки. — Слыхал такого?
Абонент от неожиданности поперхнулся и замолк на полуслове: вероятно, ему на своем веку все-таки приходилось смотреть сцену задержания банды Горбатого из 'Места встречи…' — все-таки Свиридов сымитировал очень похоже.
— А в общем. Крот, ты меня должен помнить, — сказал Владимир. — Помнишь, как-то раз мы виделись в 'Менестреле', и пресвятой отец Велимир благословил троих твоих хлопцев в травматологическое отделение?
— А-а-а, — с недоброй интонацией протянул тот. — Ты этот, как его… Свердлов, что ли?
— Свердлов — это другое, — сказал Владимир. — Был такой — Свердлов Яков Моисеевич, деятель ВКП(б). Моя же фамилия Свиридов.
Слыхал, я думаю.
— А, ты с Китобоем в близких, — отозвался Крот. — Слыхал. А что ты там делаешь у Берга?
— А ты не догадываешься? Твоих цепных псов оберегаю… Пока удачно.
— Значит, это ты их так вздрючил? — без особого выражения в голосе спросил Корнилов.
— До этого, допустим, не дошло, но в целом верно.
— Так и надо. Избавил меня от лишней работы. Ладно. Давай сюда Берга.
— Что вам нужно? — стараясь говорить бесстрастно, спросил Берг.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Говорите.
— Нет, ты не понял, Берг. Мне нужно поговорить с тобой… как это… С глазу на глаз.
— Адмирал Нельсон и генерал Кутузов — встреча с глазу на глаз, — снова вмешался Свиридов. — А что, Крот, повинную голову Берга сразу на блюдечке с голубой каемочкой принести?
— Брехло ты, Крот, — не выдержала до той поры молчаливо сидевшая на своем месте Саша. — Кто мне говорил, что ты никогда…
— Ба-а-а, — протянул тот, — кого я слышу?
Сашка? А Мика тут тоже сидит… неподалеку.
