Боли он уже не чувствовал… С полным безразличием он смотрел на хлещущую из размозженной пасти кровь и вытекающую из носа розовую пену.

Упыриха поволокла его в сторону невысокой стены и там еще раз подняла над головой…

Сухо хрустнул позвоночник, и Ксин переломился пополам. Наконец она его отпустила. Несколько мгновений она холодно смотрела на него, после чего коротким, тщательно отмеренным движением ударила лапой…

Когти коснулись сердца…

Ириан неожиданно оживилась и внезапно с писком начала стягивать с себя платье.

– Что ты делаешь?! – вскрикнула Ханти. – Подожди, сейчас я тебе помогу!..

Освобожденная от сковывающей движения ткани, упыриха подбежала к окну и с размаху вонзила когти в деревянную раму.

– Ириан!..

Та вырвала раму вместе с фрамугой и, прежде чем Ханти успела снова открыть рот, исчезла в образовавшемся отверстии.

– Ириан, – Ханти, охваченная дурным предчувствием, не договорила. Резко повернувшись, она выбежала из комнаты.

Ириан с ловкостью ласки прыгнула на крышу крыльца, а оттуда прямо на улицу и, едва коснувшись земли, растворилась в серебристо-сером полумраке.

Она мчалась с быстротой мысли, минуя дома и площади, перепрыгивая через изгороди и заборы. Облако развевающихся волос неслось за ней, словно хвост кометы, а красные глаза пылали местью и яростью.

Протяжный вибрирующий вопль раздался в то мгновение, когда она ворвалась на то место, где только что дрался котолак.

Старая Королева, почуяв новое Присутствие, удивленно остановилась. Маленькая фигурка метнулась над ближайшей стеной, словно мяч, отскочила от земли и помчалась прямо к ней:

– Кто ты?! Чего хочешь?

Ответом ей было змеиное шипение.

Ириан прежде не владела искусством мысленного общения. А то, чему успел научить ее Ксин, она забыла в тот же миг, так что все, что ей хотелось сейчас высказать, соединилось в одной могучей вспышке ярости и отчаяния. Она была меньше и слабее, зато проворнее, и ничто уже не могло ее остановить.

Вой, визг, мелькающие когти, клыки… – на опустевшей улице бушевала адская стихия. Ириан не дала королеве времени даже удивиться, начав рвать ее на мелкие клочки, ловко избегая при этом смертоносных ударов.

Маленькая упыриха не знала ничего о принципах анимации, и потому миг колебания не лишил ее, как Ксина, желания и жажды победить. Уже через несколько мгновений она откусила королеве левую лапу и тотчас же захватила ее голову в широко раскрытую пасть. Стиснув челюсти, она вцепилась в спину чудовищной мумии, не давая себя сбросить, несмотря на отчаянные усилия королевы.

Они упали на землю дергающимся клубком и покатились по камням. Длинная лапа упырихи все время тянулась к Ириан, вырывая ей волосы и нанося раны, но та отталкивала ее, все сильнее и сильнее сжимая зубы…

Череп королевы внезапно хрустнул и с треском раскололся, и мокрая липкая масса заполнила пасть маленькой упырихи.

Значит, тот самый живой мозг, источник силы и воли, находился в высохшем, разгрызенном теперь черепе! Во время бальзамирования он не был извлечен из тела. Ксин усомнился чересчур рано…

В последнем приступе агонии королева поднялась с земли, встала, пошатнулась и вместе с Ириан рухнула к стене какого-то дома – прямо на деревянный люк, закрывавший вход в подвал. Лязгнули выламываемые петли, раздался грохот, и обе исчезли в темной мрачной бездне…

Наступила мертвая тишина.

Запыхавшаяся Ханти выбежала из-за угла одного из каменных домов примерно четверть часа спустя и остановилась, оглядываясь по сторонам. Она ничего не заметила. Нигде вокруг никто до сих пор не зажег света, никто не приоткрыл дверь. Были лишь ночь, пустота и она одна.

Постояв немного, она пошла куда-то, опустив голову, медленно, безо всякой цели…

На соседней улице раздались крики и топот множества ног. Опомнившись, Ханти побежала в ту сторону.

За поворотом замигали факелы и клинки оружия. Гвардейцы окружили ее и узнали.

– Ваше благородие, вы здесь?!

– Где капитан?! Что с ним?!

– Что там случилось?! – кричали они наперебой,

– Перестаньте! Я не знаю, ничего не знаю… – Она разрыдалась.

– Внимание, король! – крикнул кто-то.

Они поспешно расступились, и к ней подошли Редрен и Родмин.

– Мы слышали вой, это не мог быть ни Ксин, ни та… – заговорил король, – не знаешь, кто?

– Наверное, Ириан, – неуверенно ответила она. – Она сбежала от меня.

– Понимаю, но что с Ксином?

Она отрицательно покачала головой.

– Смотри, господин! – Родмин вытянул открытую ладонь, показывая лежащую на ней какую-то странную гусеницу.

– Что там еще?

– Она развернулась! Значит, поблизости нет ни одного чудовища!

– Как это, ведь были целых три?!..

– Но теперь уже ни одного…

– Ты с ума сошел… – Король, однако, задумался. – На каком расстоянии эта дрянь их чует? – спросил он.

– Через полгорода с лишним…

Из тени появился какой-то человек и подбежал к группе солдат.

– Там… там… – пролепетал он дрожащим голосом, показывая куда-то в сторону.

– Что он плетет? – буркнул Редрен. – Давайте его сюда!

Двое гвардейцев направились к незнакомцу и привели его к королю.

– Ты что-то видел?

Тот заморгал.

– Упырих, господин, они дрались…

– Дальше!

– А потом их земля поглотила.

– Что такое?!

– Ну, чтоб мне живым с бабы не встать, правду говорю! Сначала дрались и грызлись, а потом под землю провалились…

– Веди!

– А…

– Быстрее! – тон Редрена подавил все попытки сопротивления.

Вскоре они оказались перед домом, рядом с которым завершилась схватка обеих упырих.

– Вот, здесь!

– Дурак, это же подвал! Наверное, свалились… Эй, вы там, найдите-ка второй вход!

Гвардейцы бросились к двери и, не ожидая согласия хозяев, ловко ее выставили, после чего разбежались по комнатам.

– Есть, нашли! – раздались возгласы солдат.

– Трое с факелами, ко мне! Остальные – к калитке!

Редрен поспешно перешагнул порог, а за ним, кроме солдат, протиснулись Родмин и Ханти.

Подвал был обширный, заставленный рядами бочек, ящиков и целыми грудами самого разнообразного хлама.

– Это, наверное, там… – король двинулся вперед, показывая дорогу, – потому что… – Он внезапно