– А куда летающий Медяк делся? – спросил Док.

– Хрен его разберет. Усвистал куда-то. Мы его быстро из вида потеряли… Да ему уже не помочь было. Точняк вам говорю, не помочь. Мамой клянусь.

– Зуб даю, – разинул на Дока вонючую пасть Молчун.

– Да на хрена нам эта твоя гнилушка сдалась! – вспылил Док. – Ты бы лучше вместо зуба кубик золота отдал! Он ведь у вас с собой? Наверняка с собой. Иначе хуги… или кто они там… вас не преследовали бы. Сами же говорили, золото им нужно. Значит, тащите вы его в рюкзачках. Или за пазухой. А?

Бродяги напряглись.

– Нету у нас того золота, – буркнул Сизый и потянулся к своему автоматику, но взглянул на меня и почему-то резко передумал.

Молчун тоже посмотрел на меня, побледнел и съежился, словно хотел стать маленьким и незаметным.

Док не обратил внимания на эти странности в поведении наших гостей. Он всерьез решил заполучить необычный кусочек золота.

– Мы выкупим у вас эти слитки, – предложил Док. – Хотите по одной паутинке-невидимке за каждый?

Ну, Док дает! Пятидесятиграммовый слиток тянет максимум на пятьдесят тысяч рублей. И то если золото «чистое» – самой высшей девятьсот девяносто девятой с хвостом пробы. Но в кустарных поделках обычно полно примесей. Соответственно и цена падает почти на треть. А паутинку-невидимку любой жох с руками оторвет аж за шестьдесят косарей.

– Договорились? – настаивал Док.

Сизый посмотрел на меня. Я отрицательно качнул головой.

– Нет, – отказался бродяга.

Я кивнул: правильный ответ.

– Тогда по две за кубик, – вошел в азарт Док. – По рукам?

Я снова отрицательно покачал головой.

– Нет! – Сизый набычился и зло сверкнул глазами.

– Да нате! Забирайте все! Подавитесь, гады! – завопил Молчун, вытащил из-за пазухи маленький желтый кубик и мешочек с золотым песком и шваркнул на стол. Ишь, нервный какой… – Мы вам кто? Чмо недоделанные, чтобы так нас опускать? Ну, отобрали бы золотишко сразу, проявили бы уважение. Так нет же, вам сперва поглумиться надо! Постебаться! С подковырками тут со своими: паутинку за штуку, – передразнил он Дока. – Тьфу!.. Я о тебе, Бедуин, другое слыхал. Будто ты правильный пацан, а ты, выходит, падла отмороженная, если так над честными бродягами изгаляешься!

Док уставился на бродягу, разинув рот и не понимая, из-за чего тот истерит.

– Базар фильтруй, – посоветовал я Молчуну. – За такой наезд можно и в ящик сыграть.

– А мы и так сыграем, – сник Молчун. – Ты же нас по-любому в расход пустишь? Я хоть напоследок скажу тебе прямо в рожу все, что думаю о таких паскудах.

Молчащий все это время Сизый достал из тощего рюкзака свой мешочек с золотым песком и желтенький кубик. Аккуратно положил на стол рядом с хабаром Молчуна.

– Все, Бедуин, больше нет. – Сизый для убедительности прижал руку к груди. – Хочешь, обшманай нас…

– Не буду, – отказался я. – Док, тебе двух кубиков хватит?

– А?.. Да… – Он по-прежнему ничего не понимал. И двум ножам в моих руках значения не придал. Решил, что я собираюсь хлебушек порезать или, там, открыть банку тушенки.

А вот Сизый с Молчуном увидели совсем другой расклад…

В тот памятный вечер нашего знакомства мы с Борей надрались в зюзю. Боря пытался мне объяснить, что это он пострадавшая сторона в истории с Гаечкой. Сначала на словах, а потом одним лихим ударом разнес столешницу, на которой еще оставались недопитая водка и закуска. Выглядело лихо. Я тоже решил показать, что не зря штаны ношу. Крушить мебель, правда, не стал. Вместо этого крикнул Хорьку, чтобы повесил мишень.

Принялись метать ножи. Я метал стоя, сидя, лежа. Левой и правой рукой по очереди. С двух рук одновременно. Прямо и через плечо по находящейся за спиной мишени.

А потом бродяги придумали новую забаву: подкидывали спичечный коробок, а я должен был пригвоздить его к деревянной стене ножом. Кстати, первым коробок подкинул именно Сизый.

Я ни разу не промахнулся, поэтому вскоре количество одновременно подбрасываемых коробков увеличилось до четырех. Стало сложнее, теперь я поражал все цели не каждый раз, по двум иногда промахивался. Говорю же, пьян был сильно.

Сейчас же у меня ни в одном глазу, а Сизый с Молчуном – более легкие мишени, нежели маленькие спичечные коробки, и бродяги ясно понимали это. Как и то, что дотянуться до автоматов и выстрелить первыми они ни при каких раскладах не успеют.

После напористой речи Дока Молчун и Сизый вообразили, будто мы хотим их убить и ограбить, поэтому искреннюю торговлю профессора восприняли как изощренное издевательство.

Вполне вероятно, что сами они на нашем месте поступили бы именно так: поиздевались, ограбили и убили. В общем, как говаривала одна моя знакомая дама легкого поведения: «Каждый воспринимает жизнь в меру своей испорченности».

– Забирайте. – Сизый подвинул к Доку золото. – А нас отпустите, лады? Мы же вам ничего плохого не сделали.

– Золото заберем, но беспредела не будет, – пообещал я. – Расслабьтесь, пацаны. Мы вам не враги.

– Так ты нас отпустишь? – не поверил Молчун.

– Конечно. На что вы мне сдались?

– За базар отвечаешь? – по-деловому уточнил Сизый.

– Мамой клянусь и зуб даю, – не удержался я от подковырки.

– Бедуин! Док! Спасибо! Вы реальные пацаны! Не дикие шпалеры! – Молчун от избытка чувств хотел обнять профессора, но тот вспомнил тошнотворный запашок изо рта бродяги, переменился в лице и шарахнулся в сторону.

Я спрятал кубики в карман, а мешочки с песком вернул бродягам. Положил на стол пачку заварки, буханку хлеба, три банки тушенки и пакет с крупой.

– Жратвы на три дня, – пояснил я Сизому. – Ровно столько вам топать до ближайшего жилья. Это оплата за слитки. Годится?

– Маловато. – Бродяга почесал в затылке. – Сто граммов золота больше стоят.

– Это если их до Муторая донести, – резонно возразил я. Кто бы ни преследовал невезучих золотоискателей, не факт, что он прекратил погоню. И очень большой вопрос, доберутся ли парни с этим золотом живыми до перекупщиков.

– Оно конечно, – согласился Сизый. – И все ж таки, Бедуин, хоть коробку патронов сверху подкинь.

– И пару гранат для подствольников. А то мы пустые. Еще на речке все извели, – добавил Молчун.

Я выделил бродягам кое-какой боезапас из имеющегося в схроне НЗ.

Молчавший все это время Док достал из специального контейнера паутинку-невидимку и протянул Молчуну:

– Возьми.

Тот нерешительно посмотрел на меня.

– Бери уж, – махнул я рукой. – У Дока сегодня приступ неслыханной щедрости. Считай это подарком на Рождество.

– Так оно ж не скоро, – удивился Молчун.

Сизый пихнул его кулаком в бок: дескать, бери и заткнись.

– Так что? Мы пойдем, Бедуин?

– А переночевать здесь не хотите? – спросил я. – Вечереет. Всего два часа светлого времени осталось.

– Ничего. Мы и в темноте могём, – отказался Сизый. Видно, решил не рисковать и уносить ноги, пока я