Наконец мне вспомнилось, что Джастин, вроде бы, указывал на необходимость отстаивать свое «я». Указывать-то указывал, но не было ли и это ловушкой? Еще одним способом завоевать мое доверие? Затянуть меня в Белую паутину?

…ОТВЕТЫ…

Джастин топчет землю уже добрых две сотни лет. Может, ему приспичило обзавестись новым телом? С чего это мне взбрело в голову ему верить? Но ведь я… я – это я…

Белизна дрогнула и, кажется, стала не столь слепящей.

– Я… Я – ЭТО Я… ЛЕРРИС, ВОТ Я КТО… Я – ЛЕРРИС… ЛЕРРИС…

Я мысленно твердил эти слова снова и снова, твердил до тех пор, пока они не захлестнули мое сознание, не переполнили, не выплеснулись наружу…

– Леррис… – прохрипел я вслух и рухнул на пол.

Я снова провалился в пустоту – но на сей раз она была черной.

Когда мне удалось опомниться и обнаружить себя валяющимся на грязном глиняном полу, время близилось к вечеру. Голова раскалывалась так, будто в нее и вправду вгоняли разноцветные иглы, язык распух, во рту пересохло. Усевшись с превеликими трудами, я стал гадать, куда же подевался Джастин.

Но гадать пришлось недолго – Серый маг лежал навзничь на все той же лавке и прерывисто дышал. Челка упала на его лицо, на лбу обозначились морщинки.

Я перевел взгляд на собственные руки. Они дрожали, но совершенно определенно слушались меня. Ноги дрожали. Я решил заварить бодрящего чаю. Встать мне удалось, лишь опершись на посох. С его помощью я и заковылял к источнику за водой.

Я наполнял чайник, опасаясь, как бы очередной порыв студеного ветра не сдул меня в воду.

За то время, которое ушло на разведение огня и разогрев воды, Джастин в сознание так и не пришел. И выглядел он очень старым.

Чем бы ни было пахучее, заменившее ему чай зелье, оно помогло унять дрожь и окончательно вернуло меня в мир живых. Малость очухавшись, я смочил отваром губы Джастина.

Тот застонал, веки его затрепетали. Сделав несколько глотков, он оправился настолько, что прохрипел:

– Сделай похлебку… синий пакет.

Пришлось снова отправляться по воду.

Подкрепившись густой похлебкой, которая, несмотря на чудной синеватый цвет, вкусом более всего походила на тушеную оленину, я укоризненно посмотрел на Джастина:

– А нельзя было показать это… менее УБЕДИТЕЛЬНО?

Серый маг медленно покачал головой:

– Сила порождает силу. Попытайся я не изолировать тебя, а овладеть тобой – один из нас был бы уже мертв.

Мне, между тем, бросилось в глаза, что волосы Джастина потемнели, морщинки разгладились, и если он еще выглядел старым, то во всяком случае уже никак не древним.

– Ну, усвоил?

– Пожалуй, да. Я так понимаю, что сильное тяготение к чему-либо, жажда что-то заполучить может открыть другому путь к твоим мыслям или к телу…

– Суть – только в мыслях. Тот, кто взял под контроль мысли, без труда овладеет и телом.

Меня пробрала дрожь.

– И что, мне пришлось бы вечно оставаться в той Белой пустоте?

– Очень долго. Изолированное «я» тоже со временем умирает. Белые маги предпочитают не распространяться на сей счет, но существование личности в изоляции растягивается на годы. Был случай, когда мне удалось восстановить индивидуальность одного человека. Он меня после этого избегал.

Джастин отпил большой глоток чая и налег на похлебку.

– А если ты распознаешь вражий умысел и начнешь отстаивать свое «я» с самого начала – это может оградить от той белизны? – жадно поинтересовался я.

– Многое зависит от силы и умения мага, – хмуро пояснил Джастин. – Имея дело с такими, как Антонин, нужно отвергать искушение с самого начала. Дашь малейшую слабину – и он начнет манипулировать твоими чувствами с ловкостью опытного жонглера. Столкнувшись же с чародеем не столь искушенным, ты можешь освободиться из изоляции, даже если тебя туда заманили хитростью. Когда происходит такого рода освобождение, затраченная на захват энергия рикошетом ударяет по самому захватчику. В нашем случае так вышло со мной. Ты так рьяно стремился получить ответы, так легко поддавался манипуляциям, что я не разглядел вовремя, сколь велика твоя внутренняя сила.

– И что мне теперь делать – радоваться наличию этой силы или сокрушаться по поводу собственного легковерия?

– Воля и вдумчивость, Леррис, – вот ключи. Ключи к постижению не только магии гармонии, но и чего угодно.

Расправившись с похлебкой, Джастин устало откинулся назад.

– Я так понимаю, ни в какой Вивет мы сегодня не поедем?

– Ты свалишься со своего пони через три кай, а я на своего и вовсе взобраться не смогу. Как по-твоему, разумно такой парочке пускаться в дорогу?

По-моему, это было неразумно.

– Кроме того, тебе все-таки стоит заняться чтением, – добавил Джастин, протягивая мне приснопамятные «Начала Гармонии». – Без теории не обойтись. Ежели я стану показывать тебе все наглядно, то или тебя угроблю, или навсегда превращусь в древнего старца.

Я потянулся за книгой. Серый маг остановил меня:

– Сначала вымой посуду. Уж такой услугой ты мне всяко обязан!

И я в который раз отправился к источнику. Есть ли у меня основания доверять Серому магу? От одного воспоминания о жуткой белизне пробирала дрожь. Правда, Джастин не слишком старался затянуть меня в этот кошмар. Да и вся эта история ему далась тяжелее, чем мне.

Я прополоскал кружки в ледяной воде и вытер их влажной тканью. У меня заломило руки.

Джастин выбрался из хижины. Я застал его кормящим с ладони лошадок.

Ничего не сказав, я прошел внутрь и увидел, что книга лежит на спальном мешке. Подбросив в очаг еще полешко, я с большой неохотой раскрыл томик на первой странице.

«Гармония есть жизнь; хаос есть смерть. Это не постулат учения, а непреложный факт. Всякое живое существо представляет собой упорядоченное сочетание гармонически взаимодействующих элементов. Привнесение хаоса…»

Тоже мне новости! Слыхал я все это – ну, может быть, чуточку в других выражениях.

»…Гармония пронизывает мироздание вплоть до его мельчайших первоэлементов. Путем воздействия на ничтожно малые составляющие с целью формирования нового упорядоченного целого Мастер гармонии может воздействовать на погоду и климат…

Напротив, управление хаосом представляет собой разрыв целого на частности, ликвидацию упорядоченного единства, разделение первоэлементов… разрушение как таковое…»

К третьей странице голова моя разболелась так, что во избежание худшего книгу пришлось закрыть. Вздохнув и отложив книгу, я выбрался из хижины.

Серый маг чистил щеткой Роузфут. Когда я вышел наружу, он оторвался от своего занятия и теперь любовался игрой света на склонах холмов.

– Джастин, верно ли я понимаю, что знание как таковое подобно добротной работе каменщика? Надежной работе, способной противостоять хаосу?

Он кивнул:

– Да, но тут есть опасности. Даже Антонин не в состоянии завладеть сознанием заурядного пастуха, если тот яростно сопротивляется, однако сила Антонина вполне достаточна, чтобы этого пастуха уничтожить.

– Но ты же сам говорил, что Антонин может овладеть моей душой.

– С помощью искушения, – я заметил, что в волосах Серого мага теперь оставалась лишь легкая проседь, а на лице – только несколько тонких морщинок. – Он мог бы взять тебя в ученики, показать, как