Гарин вышел во двор и поморщился от стука захлопнувшейся двери. Он услышал звук повернувшегося ключа в тяжелом замке и почувствовал, как хрупкая решимость, которую он сумел найти в себе, чтобы добраться до этого места, соскользнула подобно одежде, оставив его голым и ничтожным под стенами сурового неприступного замка. Гарин сделал над собой усилие и медленно пошел.

Он довольно быстро достиг деревянного строения и двинулся вдоль него, морща нос от неприятного мускусного запаха. Вблизи замка виднелись несколько стражников и еще какие-то фигуры — наверное, слуги. Но двор был совершенно пуст. За стеной деревянного строения что-то зашуршало. Движимый любопытством, сержант подошел ближе и вгляделся в щель между досками, но не увидел ничего, кроме темноты. Дальше впереди Гарин заметил прорезанное в досках квадратное отверстие. Он направился к нему и, встав на цыпочки, посмотрел. Оттуда пахнуло зловонием. Перед отверстием что-то висело, похожее на лоскут серой сморщенной кожи. Гарин ухватился за края и придвинул голову поближе. Лоскут неожиданно ожил, и Гарин с ужасом осознал, что на него смотрит огромный прищуренный глаз какого-то чудовища. Глаз подмигнул, и чудовище повернуло свою огромную голову. А следом к отверстию подползла гигантская змея. Гарин с воплем отпрянул и ударился о грудь стоящего позади человека. Развернувшись, он увидел длинное рябое лицо того, кто приходил к нему два дня назад. Он назвался Грачом. Из строения донесся звук силой в десять труб.

— Что… что это?

— Любимец короля Генриха, — резко ответил Грач. — Давай поспешим. Тебя ждут. — Схватив испуганного мальчика за руку, он потащил его к Тауэру.

— Но что это там такое? — спросил Гарин, оглядываясь на змею, выглядывавшую, извиваясь, из отверстия. Теперь стало ясно, с какой целью его прорубили.

Грач был мрачен, но старался вести себя вежливо.

— Это слон. Дар короля Людовика. Его привезли из Египта.

Гарин отвел глаза от монстра, позволяя тащить себя дальше. От Грача разило потом и нечистым дыханием. Весьма неприятная смесь. Гарин пытался дышать как можно реже. Его и без того тошнило.

— Ты известил кого-нибудь, куда идешь?

Гарин отрицательно мотнул головой:

— Нет. Я сделал, как вы сказали. Никто ничего не знает.

Грач окинул мальчика внимательным сметливым взглядом. Затем хмыкнул и прибавил шаг, так что Гарину пришлось почти бежать. Наконец они приблизились к главному входу в замок, миновали его, прошли мимо нескольких стражников, даже не посмотревших в их сторону, и остановились у низкой деревянной двери. «Похоже на вход для слуг», — нервозно подумал Гарин, но поспешно отверг эту мысль. Нормальный вход для нормальных гостей. Не отпуская руку мальчика, Грач зашагал по слабо освещенному коридору и дальше вверх по узкой винтовой лестнице. Они достигли ряда сводчатых проемов на самом верху, откуда открывался вид на лишенный растительности двор и Темзу за стеной. Тяжело дыша, но не замедляя шага, Грач подвел Гарина к дубовой двери. Дважды постучал и открыл. В этот момент Гарин почувствовал острое желание повернуться и побежать. Любопытство давно иссякло, и теперь его мысли занимал лишь один вопрос: зачем его пожелал видеть наследник английского престола. Но сзади стоял Грач, так что двигаться можно было лишь вперед.

В покоях стоял сумрак. Тяжелые черные занавеси на окнах почти не пропускали дневной свет. Только несколько лучиков, заполненных кружащимися пылинками, проникали сквозь щели и впивались в широкие гладкие плитки пола. На дубовом столе со скамьями по обе стороны горела единственная свеча. У дальней стены Гарин разглядел очертания огромной кровати. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел покрытые росписью стены покоев. Напряг глаза, пытаясь подробнее разглядеть. Строения, лес, конные воины, высокий человек в черном одеянии. Гарин чуть не вскрикнул, когда изображенная на последней фреске фигура вдруг отделилась от стены и направилась к нему.

— Сержант де Лион, — сказал принц Эдуард улыбаясь. — Я рад твоему приходу.

Гарин настолько испугался, что забыл поклониться. Принц, кажется, не обиделся.

— Пожалуйста, садись. — Он показал на скамью у стола. Грач остался у двери, а Гарин на обмякших ногах прошествовал к столу.

Эдуард сел на скамью напротив. При пламени свечи его скулы и крепкая челюсть казались вырезанными из камня. Он взял кувшин, поставленный между двух кубков.

— Хочешь выпить?

Гарин с трудом сглотнул.

— Да… Я бы выпил, мой принц.

— Это из винограда, взращенного на землях моего отца в Гасконии, — сказал Эдуард, наливая из кувшина и протягивая кубок Гарину. — Лучшее вино в христианском мире.

Гарин сделал несколько жадных глотков, едва чувствуя вкус вина. Ему хотелось просто смочить горло. Через полминуты сила вина теплом разлилась по телу, и юноша слегка расслабился.

Эдуард снова наполнил его кубок.

— Видимо, ты без труда покинул прицепторий?

— Да, мой принц.

— Хорошо. — Эдуард откинулся на спинку скамьи, покачивая кубок в руке. Его длинные пальцы украшали несколько золотых колец с драгоценными камнями. — Мне жаль, Гарин, что приглашение сделано в такой необычной манере. Но я хотел поговорить с тобой как можно скорее. А ввиду деликатного характера моего предложения необходимо все держать в тайне. Надеюсь, это не вызывает у тебя излишней тревоги.

— Нет, мой принц. — Гарин глянул на дверь, заслоненную темной фигурой Грача. Сержант не осмелился сказать, что передавший приглашение вызвал у него много большую тревогу, чем сам вызов. Грач прижал его в углу опочивальни, передал приглашение от принца, деньги на барку и не уходил до тех пор, пока Гарин не пообещал явиться в Тауэр.

— Я пожелал тебя увидеть, — неторопливо продолжил принц, — так как ты показался способным помочь в одном деле. Мой отец согласился на требование магистра де Пейро отдать в залог королевские драгоценности. Через пять дней их повезут в Париж, где они будут находиться, пока мы не выплатим долг.

Гарин кивнул. Вчера вечером дядя сказал, что король Генрих согласился на требование магистра и Гарин включен в группу сопровождения драгоценностей.

— В таком случае, что же я делаю сейчас здесь? — вырвалось у сержанта.

Эдуард глотнул из кубка, затем испытующе посмотрел на мальчика:

— Скажу тебе откровенно, Гарин. Я не хочу отдавать драгоценности ордену тамплиеров. Они принадлежат нашей династии. Мы уговаривали рыцарей. Предлагали другие варианты выплаты долга, но они отказались от дальнейших переговоров и настояли на своем, тем самым вынудив меня действовать. Отец согласился передать драгоценности рыцарям, но я их вскоре возвращу.

Гарин не понимал, к чему клонит принц.

— Мой принц, я…

Эдуард поднял руку, призывая к молчанию.

— Я хочу, чтобы ты помог мне в этом, Гарин. По просьбе отца драгоценности будет сопровождать моя мать, королева. Однако детали путешествия рыцари держат в тайне. Я уверен, тебе они ведомы. Ведь ты племянник одного из рыцарей, руководящего доставкой драгоценностей в Париж.

Осознав слова принца, Гарин дернулся, как будто получил пощечину. Он поднялся. Голова кружилась не только от вина, но и от услышанного.

— Я… я извиняюсь… но не могу!

Споткнувшись о скамью, он бросился к двери, желая только одного — побыстрее выбраться из этих жутких покоев на свежий воздух.

Сзади прозвучал голос Эдуарда:

— Ты не желаешь восстановить честь своего рода? Не хочешь, чтобы де Лионы снова стали столь же величественными и знатными, как и прежде?

Гарин замер. Повернувшись к Эдуарду, он не видел, как Грач положил ладонь на рукоятку своего кривого кинжала.