— Нам? Вы что забываете, что мы подчиняемся непосредственно только самому Императору? Мы не являемся частью области Анакреона, да и ни какой иной области. Поймите это! Мы — часть личных императорских владений, никто не имеет права нас трогать. Империя защищает свою собственность.

— Почему же она тогда не защитила имперского наместника на Анакреоне, которого вышвырнули, как слепого котенка? А разве только на Анакреоне? По крайней мере двадцать областей Галактики, если хотите знать, то почти вся периферия, ведут сейчас себя так, как им выгодно. Говорю вам, я что-то сомневаюсь относительно того, что Империя может защитить не только нас, но и себя.

— Чушь! Имперские наместники или короли — какая разница? В Империи всегда происходят всякие политические события, и разные люди тянут в разные стороны. Губернаторы много раз восставали. И если на то пошло, то и самих императоров много раз смещали, или убивали. Но какое это имеет отношение ко всей Империи? Забудьте, Хардин, это все нас не касается. Мы прежде всего — и в конечном итоге тоже — ученые. И у нас единственная забота — Энциклопедия. Да, кстати, я совсем забыл, Хардин!

— Да?

— Сделайте что-нибудь с этой вашей газетой!

— «Терминус-Сити Джорнэл»? Она не моя, у нее есть частный владелец. А что такое?

— Они уже целую неделю пишут о том, как надо отпраздновать пятидесятилетний юбилей Основания. Собираются отменить рабочий день и устроить увеселения по этому поводу.

— А что здесь такого? Радиационные часы откроют первый подвал через три месяца. Я бы сказал, что стоит отпраздновать, а вы так не считаете?

— Это действительно событие, но не для глупых празднований. Первый подвал и его открытие касаются только нашего Комитета. Если произойдет что-нибудь важное, мы сообщим об этом народу. Это окончательно и, пожалуйста, дайте понять это вашей газете.

— Мне очень жаль, Пирени, но Хартия гарантирует нам одну маленькую вещицу, которая называется свободой печати.

— Может быть. Но Комитет ничего вам не гарантирует. Я являюсь представителем Императора на Терминусе, Хардин, и имею полную силу власти в этом отношении.

Хардин угрюмо сказал:

— В связи с вашим статусом, как представителем Императора, мне тогда остается сообщить вам еще одну новость.

— Об Анакреоне?

Пирени поджал губы. Он был раздражен.

— Да, с Анакреона к нам следует посланник. Будет здесь через две недели.

— Посланник? Здесь? С Анакреона? — Пирени задумался. — Для чего?

Хардин встал и подвинул свое кресло к столу.

— Сами догадайтесь.

И достаточно бесцеремонно вышел из комнаты.

Ансельм от Родрик («от» — само по по себе уже означало дворянскую кровь), суб-префект Плуэмы и неприкосновенный посол его величества короля Анакреона, плюс дюжина других титулов, был встречен Сальвором Хардином на космодроме со всем уважением, которое приличествует его сану.

С натянутой улыбкой и легким поклоном он вынул бластер из кобуры и протянул его Хардину рукояткой вперед. Хардин вернул комплимент, проделав ту же операцию со своим бластером, специально сделанным для этой цели. Дружба и добрососедские отношения были таким образом утверждены, а если Хардин и заметил, что сбоку под пиджаком посла что-то топорщится, то он сделал вид, что ничего не заметил.

Затем они сели в легковой автомобиль, который со всех сторон эскортировали самые разнообразные экипажи, и медленно отправились к площади Энциклопедии. По всему пути раздавались всевозможные приветствия из толпы энтузиастов.

Суб-префект Ансельм выслушивал восторженные крики с флегматичной безразличность безразличностью солдата и дворянина.

— Скажите, один этот город и есть весь ваш мир? — спросил он у Хардина.

Хардин повысил голос, чтобы его можно было расслышать сквозь шум толпы.

— Наш мир еще очень молод, ваша светлость. За всю его короткую историю нас посетило всего лишь несколько таких высокоблагородных людей. Отсюда и энтузиазм толпы.

Было очевидно, что его светлость не понимает иронии даже тогда, когда она была направлена против него.

Очень задумчиво Ансельм от Родрик сказал:

— Основана пятьдесят лет назад… гм… у вас здесь очень много не изученных земель, мэр. Скажите, вы когда-нибудь думали о том, чтобы разделить их на участки?

— В этом пока нет необходимости. Весь наш народ централизован, как и должно быть из-за Энциклопедии. Когда-нибудь, возможно, наше поселение увеличится…

— Странный мир! И у вас нет крестьян?

Хардину не составило большого труда понять, что его светлость пытается ловить рыбку в мутной воде, причем делая это весьма неуклюже. Он спокойно ответил:

— Нет ни крестьянства, ни знати.

Брови Ансельма поползли вверх.

— А ваш предводитель — человек, с которым я должен встретится?

— Вы имеете ввиду доктора Пирени? Да! Он — председатель Комитета и, кроме того, личный представитель Императора на Терминусе.

— ДОКТОР? И больше никакого титула? Просто ученый? И он считается выше, чем гражданская власть?

— Ну, конечно, — добродушно ответил Хардин. — Все мы ученые в большей или меньшей степени. В конце концов, наш мир не больше, чем научное поселение, находящееся под прямым контролем Императора.

Последняя фраза была слегка выделена и это не особенно понравилось суб-префекту. Он о чем-то задумался и молчал всю оставшуюся часть пути.

Хардин неимоверно скучал весь последующий вечер, но, по крайней мере он нашел удовлетворение в том, что Пирени и от Родрик, которые встречались с выражением нежной и горячей дружбы, явно надоели друг другу еще больше.

От Родрик, сверкая глазами, выслушивал нуднейшую лекцию Пирени во время осмотра здания Энциклопедии. С вежливой и ничего не выражающей улыбкой он слушал быструю скороговорку Пирени, пока они шли по большим хранилищам фильмотек и записей.

И только после того, как они спустились этаж за этажом вниз, осматривая корректорские отделы, печатные отделы фильмотек, он сделал свое первое исчерпывающее замечание.

— Все это очень интересно, — сказал он, — но, по-моему, это несколько странное занятие для взрослых людей. Что в этом хорошего?!

На эти слова, как заметил Хардин, Пирени даже не нашел, что ответить, хотя выражение его лица было достаточно красноречивым.

Вечерний обед был зеркальным повторением событий дня, так как Родрик захватил всю беседу в свои руки и с большой дотошностью, с мельчайшими техническими деталями описывал сражение своего батальона в недавней войне Анакреона и соседнего заново провозглашенного королевства Смирно.

Суб-префект не умолкал до тех пор, пока не закончился обед и мелкие чиновники один за другим не покинули помещения. Последний рассказ о триумфальной битве битве его космического флота он закончил, сопровождая Пирени и Хардина на балкон, где они уселись в кресла, наслаждаясь теплым летним вечером.