— Выкинь!

Тим швырнул букет в стоящий рядом мусорный бак и открыл дверцу машины. Как только мы отъехали, он ударил кулаком по рулю и выругался:

— Ни черта не пойму! Я ж такие деньги по-чёрному заплатил, почему они так хреново сделали?! Какое, к чёрту, кровотечение?!

— Но ведь каждый организм реагирует по-разному. Главное, не пришлось делать переливание крови.

— За такие деньги — и кровотечение! Если будут последствия, найду эту чёртову врачиху и задушу своими руками.

Мы приехали домой. Я еле добралась до кровати и крепко уснула. Проспав несколько часов, открыла глаза и почувствовала, что в квартире очень вкусно пахнет чем-то печёным. Встав, я ощутила сильную слабость, закружилась голова. С трудом доковыляв до кухни, увидела Тима в кухонном фартуке с оборками. Он доставал из духовки пирог и влюбленно смотрел на меня.

— Душа моя, как ты?

— Хреново, — честно ответила я и упала на стул.

— А я хотел сделать тебе приятное. Нашёл рецепт яблочного пирога и решил испечь. Представляешь, впервые в жизни! Думал, сгорит, а он отлично получился. Нет, ты только посмотри, какой пышный. Мне так хотелось сделать тебе сюрприз!

— Меня тошнит и голова кружится. Аппетита нет, — холодно произнесла я.

— Ну хотя бы кусочек, я так старался...

Этой ночью Тим прижимал меня к себе, гладил по голове и постоянно говорил, что очень сильно меня любит.

— Тим, но ты хоть немного жалеешь о том, что мы убили нашего ребёнка? — спрашивала я, уговаривая себя простить его.

— Конечно жалею. Ненавижу себя за то, что у нас не было другого выхода. Милая, как только мы отсюда свалим и нам ничто не будет угрожать, ты родишь мне мальчика и девочку. Я сделаю всё, чтобы они были счастливыми. Пожалуйста, не злись на меня. Я же хотел как лучше.

Злиться на Тима долго у меня никогда не получалось. Он был такой родной, такой любимый и такой близкий... Утром я проснулась оттого, что Тим поцеловал меня в лоб.

— Любимая, сегодня буду поздно. Ты, пожалуйста, лежи и принимай таблетки, которые выписал тебе врач. Никуда не ходи. Тебе нужен постельный режим. Я должен быть за тебя спокоен.

Подняв голову с подушки, я посмотрела на собравшегося на работу Тима и сонно спросила:

— А почему ты будешь поздно?

— Потому что у нас сегодня у сотрудницы день рождения. Она пригласила весь наш небольшой коллектив в ресторан.

Я резко проснулась, протёрла глаза:

— А она красивая, эта сотрудница?

— Обыкновенная. Рада, ты меня ревнуешь? Если честно, мне приятно, но твоя ревность необоснованна. Я же не даю тебе повода. Поверь, это всего лишь день рождения сотрудницы. Кстати, она замужем и будет в ресторане вместе с мужем.

— Тогда почему ты не пригласишь меня?

— Потому, что ты болеешь. Рада, куда ты пойдёшь? Посмотри на себя, в каком ты состоянии? Тебе прописали постельный режим, и ты обязана его соблюдать. Я не могу рисковать твоим здоровьем.

— Когда посылал на аборт, о моём здоровье не думал.

— Опять ты за старое.

— Тим, а если бы я не была больна, ты бы взял меня в ресторан?

— Само собой, — ответил Тим и отвёл глаза в сторону.

Я сразу поняла, что он соврал, просто не захотел ещё больше меня расстраивать.

— Я привыкла, что мы с тобой по ресторанам всегда ходим вместе. Мне сложно представить, что ты будешь веселиться без меня.

— Рада, но ведь я иду не потому, что захотелось зависнуть вечером без тебя, а потому, что меня пригласила коллега по работе. Я должен уважать своих сотрудников. Это та же самая работа, пойми.

— А почему ты не хочешь устроить меня к себе на фирму?

— Зачем?

Тим странно отреагировал на мой вопрос. Мне даже показалось, он испугался.

— У нас не хватает денег? — ответил он вопросом на вопрос.

— У нас их не просто не хватает — у нас их нет, — с горечью отозвалась я. — Мне не хочется сидеть на твоей шее. Тим, ты же директор. И ты можешь устроить меня в свою фирму без документов. У нас будет потрясающая возможность быть вместе как можно дольше. Мы будем вместе не только дома, но и на работе. Я буду вносить свой вклад в наш семейный бюджет. Я же не прошу хорошую должность. Возьми кем угодно, хоть полы мыть.

— Ещё не хватало, чтобы моя жена у меня на работе полы мыла! Что коллектив скажет?! Ты хоть думаешь немного головой?!

Я почувствовала, что моя просьба вывела его из себя.

— Но это я так, образно сказала. Ты же знаешь, я могу работать на компьютере. Можешь посадить меня в какой-нибудь отдел работать с бумагами. Мы будем вместе уезжать в офис и вместе возвращаться. Это же такое счастье!

— У меня на фирме нет ни одного нелегала. А если проверка?!

— На время проверки я сразу куда-нибудь спрячусь или скажу, что здесь не работаю, а просто заехала в гости.

— Я вообще не хочу, чтобы ты работала, — твердо заявил Тим.

— Но почему?

— Не могу тобой рисковать. У меня опять проблемы с конкурирующей фирмой. Ты — моё слабое место, и я не хочу подставляться. Конкуренты могут этим воспользоваться, украсть тебя...

— Но ведь они точно так же могут украсть меня из квартиры! Что им стоит выследить, где ты живёшь?! Может быть, дело совсем не в этом и конкуренты ни при чём?! Может, ты просто меня стыдишься?

— Рада, ты иногда бываешь такая дура... Я же сказал, деньги скоро будут. Я хочу, чтобы ты ждала меня дома и хранила наш семейный очаг.

— А вообще на твоей работе кто-нибудь знает, что у тебя есть я?

— Рада, я не афиширую свою личную жизнь и не разговариваю с сотрудниками на личные темы. Зачем кто-то должен о тебе знать? Я нашёл безопасное место и делаю всё, чтобы скрыть тебя от чужих любопытных глаз. — Тим ещё раз поцеловал меня в лоб. — Всё, дорогая, я пошёл, а то уже опаздываю.

— Когда вернёшься?

— В двенадцать.

— А чего так поздно? В котором часу начало?

— В семь, — раздражённо ответил Тим.

— Пять часов — это очень много, — заметила я.

— Рада, мы будем расходиться в одиннадцать. Где-то час мне нужно, чтобы добраться до дома. Я же сказал, буду в двенадцать. Не переживай, позже не приеду.

Тим хлопнул дверью, а я уткнулась в подушку и ощутила тягостное одиночество. Я вдруг перестала ощущать, что НАС ДВОЕ. Мне стало казаться, что вновь Я ОДНА.

Я понимала: душевные, психические и физические раны после аборта быстро не заживают. Депрессивное чувство вины перерастает в настоящую скорбь. Мне стало казаться, что аборт сломал мою только что наладившуюся жизнь и разрубил пополам моё сердце. Наверное, невозможно вылечить болезнь души. Тима будут постоянно раздражать мои страдания, но как их спрятать? Надеть маску? Всю свою жизнь я буду ощущать вину за содеянное. Ощущение пустоты, утраты, скорбь и боль — это то, что я чувствовала в одиноких стенах этой квартиры.