– А теперь садись, – сказал он.

– Но…

– Говорю тебе, садись.

– Стюарт, я туда высыпала полпачки стирального порошка. Одежда просто слипнется.

– Не беспокойся.

Она села на раскладной стульчик под навесом. Стью снял ботинки и носки и закатал брюки по колено. Когда он шагнул в таз и начал с серьезным видом топтать одежду, она захихикала.

– Хочешь провести ночь на кушетке?

– Нет, Стюарт, – сказала она покаянным тоном и снова начала хихикать… пока слезы не полились у нее из глаз и не заболели мускулы живота. Овладев собой, она спросила: – В третий и последний раз: о чем ты хотел со мной поговорить?

– Этим вечером у нас будет первое заседание, – сказал Стью.

– У меня есть две коробки пива, сырные крекеры, пепперони…

– Не о том речь, Фрэнни. Сегодня приходил Дик Эллис и сказал, что хочет выйти из комитета.

– Вот как? – Она была удивлена. Дик никогда не казался ей человеком, способным уйти от ответственности.

– Он сказал, что будет счастлив выполнять любую работу, как только у нас появится настоящий доктор, но в данный момент это не в его силах. У него сегодня было двадцать пять пациентов, и одна из них – с гангреной на ноге. Гангрена, по всей видимости, началась из-за царапины, которую она получила, когда подползала под забор из колючей проволоки.

– Плохи дела.

– Дик спас ее… Дик и эта медсестра, которая пришла вместе с Андервудом. Высокая, красивая девушка. Ее зовут Лори Констебл. Дик сказал, что без нее женщина просто бы умерла. Так или иначе, они ампутировали ногу по колено. Операция продолжалась три часа, и они совершенно вымотались. А плюс к этому у них на руках маленький мальчик с судорожными припадками, и Дик ломает голову над тем, эпилепсия ли это, или внутричерепное давление, или диабет. Было несколько случаев пищевого отравления из-за того, что люди ели еду с истекшим сроком хранения. Он утверждает, что многие могут умереть, если мы не расклеим плакат с инструкцией о том, как пополнять продовольственные запасы. Так, на чем я остановился? Две сломанных руки, один случай гриппа…

– Господи! Грипп?

– Расслабься. Это обычный грипп. Аспирин сбивает температуру, больной не потеет… и приступ не повторяется. Никаких черных пятен на шее. Но Дик не знает точно, какими антибиотиками пользоваться. Он читает ночи напролет, чтобы это выяснить. А еще он боится, что грипп распространится, и начнется паника.

– А кто заболел?

– Женщина по имени Рона Хьюэтт. Она пришла сюда пешком из Ларами, штат Вайоминг. Дик говорит, что от нее остались кожа да кости.

Фрэн кивнула.

– К счастью для нас, эта Лори Констебл, похоже, положила глаз на Дика, хотя он в два раза ее старше. Но я в этом ничего плохого не вижу.

– Как великодушно с твоей стороны удостоить их своего одобрения, Стюарт.

Он улыбнулся.

– Как бы там ни было, Дику уже сорок восемь, и у него неважное сердце. Сейчас он не может заниматься всем сразу… Фактически, он сейчас учится на доктора. – Он серьезно посмотрел на Фрэн. – Я могу понять, чем он так привлек Лори. В наших краях он больше всех похож на героя. Он ведь обычный ветеринар и до смерти боится убить кого-нибудь.

– Стало быть, нам нужно подыскать для комитета кого-нибудь еще.

– Да. Ральф Брентнер ратует за этого Ларри Андервуда, да и из твоих слов следует, что он парень – что надо.

– Да. По-моему, он прекрасно справится. А сегодня я виделась с его леди. Она очень приятная и без ума от Ларри.

– Честно говоря, Фрэнни, мне не очень-то нравится, как он вывалил перед тобой всю свою биографию, при первой же встрече.

– По-моему, это случилось только потому, что я с самого начала была с Гарольдом. Похоже, он очень удивился, что я с тобой, а не с ним.

– Что он навоображал о Гарольде?

– Спроси его и узнаешь.

– Наверное, я так и сделаю.

– Ты собираешься пригласить его в комитет?

– Скорее да, чем нет. – Он встал. – Мне хотелось бы включить в комитет старичка по имени Джадж, но ему семьдесят лет, а это уж слишком много.

– Ты говорил с ним о Ларри?

– Нет, но Ник говорил. Джадж сказал ему, что Ларри – это не совсем тот человек, которого мы ищем. Он сказал, что Ларри только начинает обретать себя, но со временем он станет намного лучше.

– Очень лестная рекомендация.

– Да, – сказал Стью. – Но, прежде чем пригласить его в комитет, я все-таки спрошу у него, что он думает о Гарольде.

– Что там с Гарольдом?

– С таким же успехом я могу спросить об этом у тебя, Фрэн. Ты ведь по- прежнему ощущаешь себя ответственной за него.

– Разве? Я не знаю. Но когда я думаю о нем, я каждый раз чувствую себя немного виноватой.

– Почему? Потому что я помешал ему? Фрэн, ты когда-нибудь хотела его?

– Конечно, нет. – Она чуть не вздрогнула.

– Однажды я солгал ему, – сказал Стью. – Ну… это была не совсем ложь. Это случилось в тот день, когда мы встретились. Четвертого июля. Похоже, он еще тогда почувствовал, что может произойти. Я сказал, что не хочу тебя. Но как я мог тогда знать, захочу я тебя или нет? В книгах бывает любовь с первого взгляда, но в реальной жизни…

Он остановился, и губы его расплылись в улыбке.

– Чему это ты улыбаешься, Стюарт Редман?

– Я просто подумал, что в реальной жизни мне потребовалось… – Он почесал подбородок в раздумье. – Ну, скажем, часа четыре.

Она поцеловала его в щеку.

– Это очень мило с твоей стороны.

– Это правда. Но так или иначе, мне кажется, что он запомнил мои слова и затаил на меня обиду.

– Он никогда не сказал о тебе ни одного плохого слова, Стью. И ни о ком другом.

– Это так, – согласился Стью. – Он улыбается. Именно это-то мне и не нравится.

– Но ты ведь не думаешь, что он… вынашивает замыслы мести?

Стью улыбнулся и встал.

– Нет, только не Гарольд. Глен думает, что оппозиционная партия сформируется вокруг Гарольда. Это не страшно. Надеюсь, он не помешает нам в наших планах.

– Просто помни о том, что он напуган и одинок.