симпатии. Началось это еще в детстве (ох, Первый, как же тебя жалко…) И родился страх близости. И стала Марина холодна и бесчувственна, лишив себя права на влюбленность. Даже вульгарное сексуальное влечение не может себе позволить.
А правда ли всё то, что она за тридцать лет навоображала — существует ли Рок, работает ли проклятие, — теперь уже неважно.
Выхода нет.
Потому, кстати, и была она последние годы с Александром, который ей ну совсем безразличен…
«Вы сделали ложный вывод о своей виновности», — сказал Федор Сергеевич. Какой же этот вывод ложный, если пять ужасных сюжетов — вот они, тянутся сзади, как шлейф у королевы!
Королева Рока.
Пять трагедий, которые не могут быть случайностью…
Так что живи, подруга, со своей депрессией, и держись на людях волком-одиночкой. Шагай по жизни, смеясь… увечная королева…
Марина упала боком на постель и нашарила мобильник, который валялся здесь же, на полу. Вызвала нужный номер.
— Маруся? — откликнулся Александр. — Что стряслось?
Его реплику сопровождали посторонние звуки: шуршание, вздохи, неразборчивый шепот. Говорил он, отчего-то запыхавшись.
— Ничего не стряслось. Я отказываюсь писать статью про твоего маньяка.
— Подожди, я не въехал…
— Я не буду встречаться с этим зверем в клетке, — мертвым голосом сказала Марина. — Я не буду писать эту гадость. И передай привет всем, кто рядом.
— У меня рядом телевизор, дур… — успел воткнуть в трубку Александр, прежде чем она сбросила разговор.
Свой мобильник Марина отключила тотчас же.
Свернулась на постели, как эмбрион в утробе матери, и заснула, не раздеваясь…
…Когда в тамбуре жутко громыхнуло, он вскочил.
Не он один — весь вагон словно подбрасывает.
— Мальчишки балуются, — успокаивает его сидящая напротив бабка. — Садись, милок, садись…
— Петарду рванули, — добавляет мужик в ватнике и плешивой ушанке.
Откуда мальчишки взяли петарду?
Да вот откуда — продавец с коробкой пиротехники идет по проходу, назойливо предлагая свой товар.
Пассажир садится. Пассажир смотрит в спину уходящему продавцу и напряженно размышляет…
Нет, понять-то он сразу все понял — едва улеглись страсти от взрыва в тамбуре. Тот, кто сейчас пробирается меж сиденьями — НЕ ЧЕЛОВЕК. Бес. Это мелкий бес, продающий детям оружие. И размышляет пассажир только о том, что же делать?!
Алкоголем детей спаивают, охальными картинками развращают… И все мало им! Теперь, вот, до оружия очередь дошла. Детям — оружие…
Как остановить эту тварь?
Для воина — такие вопросы смешны.
Демон приближается к концу вагона, собираясь перейти в следующий, и тогда пассажир решительно поднимается со своего места, чтобы пойти следом…
…Они бродят, словно связанные невидимой нитью, — из электрички на платформу, с платформы — в другую электричку. Один час, второй третий. Продавец оружия, как нарочно, не вылезает на мелких безлюдных станциях, делает пересадки только на крупных или на вокзале, — осторожная тварь. То ли боится, что ограбят, то ли вообще — боится. Воин следит, стараясь остаться незамеченным…
Зима. Конец декабря, канун Нового года.
Уже стемнело.
Похоже, это был последний рейс. Демон заходит на вокзале в камеру хранения, оставляет у приемщика свою гигантскую сумку и отдает все деньги. Зачем?
Очень скоро эта тайна проясняется — продавец садится в электричку на Зеленогорск и уезжает. Ага, понятно: рабочий день закончен. Торговец, похоже, едет домой… наконец-то. Не хочет поздним вечером таскать с собой всю дневную выручку, потому и отдал деньги на хранение. Наверное,
