Обо всем этом куда приятнее будет поговорить с Джоном Смитом.

— Григорий уже дал тебе ответ, — ответил Марциан. — Орден согласен отдать Нострадамусу большую часть Силы.

— Тогда приступайте. — Валентин поставил сумку-контейнер на стол, расстегнул все четыре «молнии», полностью раскрыв Камень. Но совсем убирать сумку не стал — пригодится подхватить двадцатикилограммовую глыбу, ежели что.

— Отойди на пять шагов, — скомандовал Марциан голосом, заставившим дрогнуть пробивавшиеся в полумраке лучики света. — И ты тоже, Всеслав!

Валентин послушно отошел в сторону и скрестил руки на груди. Искинт, отключить входящие; Обруч, полную запись; Бублик, предохранитель; Хвост — да, ты тоже держись наготове.

— In nomine Patris, — тем же заставляющим съеживаться свет голосом произнес Марциан на латыни, — et Filii, et Spiritus Sancti Amen!

Православная церковь, удивился Валентин, мусульманская святыня — и католическая молитва? Ну ладно бы еще индуистская или буддистская, а так вообще ничего не понимаю!

Однако непонятное Валентину оказалось вполне понятно остальным участникам действа. Свет в храме полностью померк, вокруг алтаря образовался смоляно-черный пузырь, а вот Камень, напротив, вспыхнул острым, как клинок, сполохом ослепительно-белой ауры, и все еще висевший рядом с ним индикатор зашкалил на две трети.

На два порядка больше, чем у Хвоста, констатировал Валентин. Выходит, тайна «русского коэффициента» — в смешении языков?!

— Introibo ad altare Dei, — продолжил Марциан, не делая, впрочем, ни шагу к этому самому господнему алтарю. — Judica me, Deus, et discerne causam meam de gente non sancta…

Валентин едва ли не руками удерживал Бублика — такой поток Силы лился из Камня в сторону Марциана. А ведь это только начало ритуала, подумал Валентин. Еще пара речевок — и что дальше? Земная магия окажется мощнее пангийской?!

В этой мысли было что-то неправильное, но у Валентина не было времени разбираться. Он внимал каждому мгновению ритуала, вникал в каждое слово, каждый жест российского патриарха. Сами по себе слова молитвы, как бы торжественно они ни звучали, вряд ли смогли бы раскрыть кладовые Силы — но их сопровождали едва заметные колебания Марцианова Сердца, вплетенного в волосы гибкого золотого шнурка, — и в такт этим колебаниям Камень и башня все больше и больше теряли материальность, все больше превращались в сгустки чистой Силы. Валентин смотрел на ритуал в благоговейном ужасе — никогда на Панге ему не приходилось сталкиваться со столь мощной Силой, подчиненной столь примитивному контролю. Придется долго тренироваться, подумал он; если вот так сразу, по-латыни, шпарить — наверняка голову оторвет!

— Ab nomine iniquo et doloso erue me! — раскатисто провозгласил Марциан, окутался искрящимся облаком заклинаний и растворился в воздухе. Поток Силы мгновенно иссяк, аура Камня погасла, и Валентин остался в полной темноте, ошеломленный внезапно наступившей тишиной.

И не только тишиной. Сердце остановилось. Обруч сжал время. Вокруг не было ничего — ни звуков, ни света, ни колдунов, только слабое магическое свечение, равномерно идущее со всех сторон. И что самое неприятное, Камня — там, где Валентин видел его мгновением раньше, — тоже не было.

Магический шарик вспыхнул как будто сам собой, Валентин даже не осознал заклинания. Несколько каменных плит под ногами, стеклянная полусфера над головой — а за ней серые, пересыпанные мелкими камешками глыбы. Как говорится, замуровали, демоны.

Это что же получается, озадаченно подумал Валентин. Я здесь, а они с Камнем — там?!

Меня что, кинули?!

Вы поразительно догадливы, охотник за бранзулетками, сам себе и ответил Валентин. Разумеется, кинули — задурили голову ритуалом, опустили глубоко под землю, а потом прикрылись чем-то вроде «саркофага» и сбежали, завалив меня в темном погребе. Ищи теперь ветра в поле! Даже тупой альгул бин Бакр предупреждал, что нельзя Марциану верить — а я…

Господи, ну почему я такой идиот?!

Валентин опустил голову и обреченно махнул рукой. Да, идиот. И что самое неприятное, это, похоже, пожизненно. Кукловод в четвертый раз расставляет мне одну и ту же ловушку — а я в четвертый раз попадаюсь в нее, разинув рот. Где уж мне безопасность Эбо обеспечивать, если я собственноручно добытый Камень сохранить не сумел? В отставку, в отставку, играть в «Цивилизацию» и выращивать капусту!

Ну а теперь, приказал себе Валентин, истерику прекратить, головой подумать. Искинт, есть связь? Только корпоративная? Более чем достаточно; скомандуй «Рою», чтобы искал Камень по сигнатуре! Входящие звонки были? Конев, Смит, неизвестно кто? Отлично, как только выберусь, перезвоню.

Теперь дальше. Один раз колдуны меня уже кинули. Что еще они могут мне сделать? Добудут немереную Силу из Камня? Коли так, вызову огонь на себя, и большая ее часть окажется в Бублике. Ударят по регрессорам всерьез, а те в ответ раскатают Москву по бревнышку? Вот это уже серьезней, но на то и белый туман придуман, готов я к такому раскладу. Выходит, рано Кукловоду победу праздновать — я проиграл сражение, но не войну. Сейчас вот вылезу отсюда и покажу всем, как Фалер умеет пилить сук!

Предельная тяга антиграва — полторы тонны, напомнил искинт. Из-под серьезных завалов не выбраться.

Валентин снова посмотрел сквозь прозрачную стенку купола. Кстати, о серьезных завалах. Зачем вообще этот купол? Куда надежней было бы замуровать меня без прокладки! Выходит, я еще нужен кому-то живым? Пусть так, но это не повод сидеть сложа руки. Мне нужно заклинание, которое доставит меня наверх и при этом не повалит на бок Покровский собор. Что-то ничего лучше «прямой кишки» на ум не приходит… главное, не забыть в конце антиграв включить.

Валентин сложил пальцы правой руки в «пучок» и присел, группируясь перед продавливанием себя сквозь многометровую толщу осадочных пород. Сейчас Бублик слизнет защитный купол, камни обрушатся в образовавшуюся полость — и встретятся с острием «прямой кишки», которая раздвинет их в стороны, формируя ведущую наверх силовую трубу.

Камни застучали раньше, чем Валентин успел отпустить заклинание. Что-то не так, стукнуло сердце; пауза, скомандовал себе Валентин.

Снова стук, потом грохот обрушившейся глыбы. Валентин обернулся на звук и увидел, как за прозрачной силовой стеной расчищается от камней и песка темное жерло прохода. Тюремщик, заключивший Валентина в подземную камеру, не вытерпел и минуты.

Любопытство в который раз взяло верх над осторожностью. Валентин выпрямился и переместил «прямую кишку» на запястье, освободив руки для других целей. Проход в недрах земли расширился, поднявшись до человеческого роста, осветился изнутри, и Валентин скрипнул зубами. С той стороны прозрачной сферы к нему вышел не кто иной, как колдун-гопник по кличке Славян.

— Объясниться надо, — сказал он, останавливаясь у невидимой границы. — Давай ругайся, имеешь право.

— А чего тут ругаться? — пожал плечами Валентин. — Сам виноват. Давай лучше объясняйся!

— Марциан забрал Камень и исчез, — сообщил Славян. — Двойной сруб, не проследить. На этот случай я и оставил тебя в живых.

Сруб — это саркофаг, припомнил Валентин. Понятно, почему Камень до сих пор не обнаружен. Но пусть только попробует высунуться наружу!

— Хочешь сказать, — Валентин дотронулся до стенки купола, — это твоя