Пламя ракетных дюз обожгло грудь «Сахая». С его плеча сорвалась огненная птица, которая по дуговой траектории помчалась наперерез «Зафиру». Вот теперь уж точно конец! При его чахлых двигателях флаеру не увернуться! Тьюри видел, как ракета цепко держит цель. Она пресекала все уловки пилота и неотвратимо сокращала удаление.

«Расстояние до цели шесть километров. Возможен режим оптического усиления», – слит «Сахая» добросовестно выполнял свою работу.

– Включить усиление, – согласился Дантон. – Посмотрим, как этот гад поджарится.

Как только картинка понеслась вперед, Мишель пошатнулся и что есть сил вцепился в обод люка. Ему показалось, что это не изображение, а он сам мчится ввысь наперегонки с ракетой. Он почти догнал ее. Самонаводящийся болид больше не был маленькой алой звездочкой. Тьюри увидел саму смерть, ежесекундно готовую полыхнуть ядерным пожаром. Сержант съежился. Ракета приближалась к «Зафиру». Километр, шестьсот метров, триста, двести, сто…

Вдруг с флаером что-то произошло. Он содрогнулся от импульса тормозных дюз и, резко задрав нос, показал людям свое старое залатанное брюхо. Машина больше не рассекала воздух, она летела пузом вперед, с каждым мгновением теряя скорость. Система самонаведения оказалась не готовой к такому трюку. Не имея времени на изменение курса, ракета проскользнула перед флаером. Она точно поразила тот квадрат, где по расчетам должен был находиться «Зафир», не соверши он экстренное торможение.

– Это что, «кобра»?! – не веря своим глазам, вскричал Фельтон. – Откуда он знает «кобру»?

– Выходит, знает! – прорычал Лафорт. – Дантон, готовь еще две ракеты.

Но ракеты не понадобились. Противоракетный маневр заставил «Зафир» потерять скорость. Он превратился в уязвимую мишень, в которую тут же ударил аннигилирующий заряд. Антивещество безжалостно испарило несущие фермы правого двигателя и оставило глубокий рваный след в гигантском крыле. Это был конец. Отсеченный двигатель отлетел в сторону, а через мгновение полыхнул термоядерным костром. Ударная волна от этого взрыва подхватила погибающий флаер и, словно пушинку, швырнула его под самые звезды.

«Расстояние до цели два километра. Цель нестабильна. Имеется вероятность ее частичного повреждения», – сообщила дотошная машина.

– Неужели? А мы и не догадывались! – улыбнулся Лафорт, наблюдая за падающим флаером. – Жаль, что мы так и не узнаем, кто его пилотировал.

– Да, это существо, кем бы оно ни было, кое-что понимало в авиации, – согласился Готье.

– Не спешите говорить о нем в прошедшем времени… – Фельтон внимательно всмотрелся в изображение. – На «Зафире» вновь запустили второй двигатель. Они пытаются выровнять машину.

В подтверждение слов инженер-лейтенанта флаер прекратил вращение и с невероятным трудом вышел из штопора. Поддерживая себя посадочными энергоблоками, он понесся в сторону самодвижущейся крепости.

– «Райдхан»! – ужаснулся Лафорт. – Он хочет взорвать «Райдхан»!

Намерения флаера были очевидны. При такой скорости он не имел шансов на приземление. Да «Зафир» и не скрывал своего плана. Он открыто шел на таран.

– Дантон, уничтожить…

Слова капитана перебил механический голос: «Внимание! Попытка коммуникационного контакта. Аудиоканал будет активирован через десять секунд».

– Это из крепости! Это Торн! – завопил капитан. – Они просят о помощи.

– Нет, это не из крепости, – отозвался «Страж-3». – Это не лазерный канал, а обычная телепортационная станция, и передает она с «Зафира». Сейчас будет связь.

Голос Дантона сменился завыванием эфира, в котором едва различимо звучали слова:

– «Зафир-543» вызывает «Головорезов». Рота «Головорезов», ответьте капитану Риньону. Капитан Риньон вызывает капитана Лафорта.

Передача становилась все более отчетливой, что могло означать лишь одно: флаер падал, быстро приближаясь к группе Дантона.

– Господи милостивый, мы сбили Риньона, – прошептал старшина Готье.

– Не может быть! – Лафорт метнул на него растерянный взгляд. – Как Риньон мог оказаться на этом флаере, он ведь ушел вместе со Строговым? Видеосигнала нет. Это сообщение может быть ловушкой.

– У нас нет времени на болтовню, – перебил его Фельтон. – Серж там, я узнал его голос.

Взяв инициативу в свои руки, Пьер вышел на связь с флаером:

– Серж, здесь Фельтон. Я слышу тебя. Немедленно отклони свой «Зафир», иначе ты столкнешься с «Райдханом». Как только сделаешь это, убирай свою задницу с флаера. Как понял меня?

– Пьер, старик, рад тебя слышать! – голос Риньона дребезжал от вибрации, которую испытывала погибающая машина. – Спасибо за заботу, но она излишня. Я падаю. Мне конец! На этой куче металлолома система спасения была демонтирована еще в прошлом тысячелетии. Так что я, считай, отлетался.

– Нет, должен быть выход!

– Его нет, поэтому слушай и не перебивай… – От напряжения Серж скрипнул зубами. – Я здесь, чтобы предупредить. «Райдхан» захвачен морунгами. Все, кто внутри, это наши враги. Торн командует ими.

– Не может быть!

– Верьте мне. Вы должны…

Фраза оборвалась на полуслове, утонув в грохоте, проклятьях и стонах. Два сверхмощных излучателя «Райдхана» изрыгнули в «Зафир» содержимое своих адских чрев. Они били в упор, превращая фюзеляж флаера в шквал ревущего белого света.

Гибель капитана стала для Мишеля ударом. Да, конечно, он видел смерть и раньше. Грязная и кровавая, она собирала свою дань по всему миру, без разбора кося детей и взрослых, рядовых и генералов. Смерть всегда страшна, а на войне она страшна вдвойне. Солдаты умирают, унося с собой злобу и ненависть. Немеющими пальцами они тянутся к врагу, чтобы вцепиться ему в глотку и утянуть с собой в ад. Убийц не прощают нигде и никогда! Но сейчас все было по-другому. Риньон погибал от рук своих же товарищей, но до последнего мгновения продолжал служить им и защищать их. Несмотря ни на что, он оставался верным солдатскому братству.

Серж сказал правду. «Райдхан» оказался далеко не беззащитным и уж точно не миролюбивым. Крепость обрушила море огня на ненавистный ей летательный аппарат. Морунги пытались разделаться с ним до того, как с уст Риньона сорвется хотя бы еще одно слово. Морунги! Мишель вдруг понял, что не вязалось в словах Торна. Профессор не мог знать, кто такие морунги! «Райдхан» всего два дня на Агаве, да и то все это время он провел в пустыне, не имея контактов ни с «Головорезами», ни с харририанами. Откуда же взялась информация о морунгах?

Холодный разум еще продолжал осмысливать это ужасное открытие, а глаза уже получили доказательства горькой правды. «Райдхану» не удалось полностью испепелить «Зафир». Часть крыла флаера, на котором все еще ревел термоядерный двигатель, угодила в цель, намеченную Риньоном. Удар пришелся между зоной четвертого излучателя и грузовыми палубами. Скорость обломков оказалась столь велика, что они как бумагу прошили броню холизийской крепости и вонзились в самые ее недра. От взрыва громада «Райдхана» содрогнулась. Сержанту показалось, что под крепостью пробудился вулкан, который поднял ее на дыбы. Гигантские опорные катки оторвались от земли, броня вздулась, а через мгновение корпус лопнул пополам, извергнув в атмосферу огромный ядерный гриб. Органическая жизнь не могла уцелеть в этом пекле. Но землянам противостояла не она. Из многочисленных разломов погибшего гиганта на плоскогорье хлынули алые тени.

– Десять секунд на перезарядку – это бесконечно много! Тьюри уже несколько раз впустую нажимал на гашетку, требуя от излучателя невозможного. Выстрела не было, и сержанту оставалось лишь с ненавистью смотреть на атакующих морунгов.

«Они ни черта не понимают в тактике, но их слишком много!» – Мишель с болью вспомнил гибель «Стража-3». Группа капрала Дантона не смогла обеспечить необходимую плотность огня. Три «Сахая», шесть излучателей… Конечно, Дантон не мог устоять. Парни стреляли не переставая, но их все равно захлестнула бесчисленная армия.

Зарядка! Индикатор из голубого стал желтым. Выстрел! Мишель не целился. Промахнуться было