Германии. Об этом 5 мая 1936 г. сообщила газета «Возрождение». Организовав такое управление, германские власти подчинили себе эмигрантские политические группировки, взяли под контроль всю жизнь эмигрантов в Германии. Для многих из них гитлеровские порядки уже оборачивались концентрационными лагерями. Газета «Последние новости» 14 октября 1936 г. опубликовала заметку о концентрационном лагере Лихтерфельде под Берлином. Русских там множество, сообщал эмигрант, просидевший в лагере девять месяцев, и никто не знает, за что сидит. Обращение зверское, кормили впроголодь, били беспощадно…

Серьезные раздумья в эмигрантской среде и в какой-то мере раскол в ее рядах вызвали события в Испании в 1936 г. — победа Народного фронта, фашистский мятеж и разразившаяся потом гражданская война. Мы еще расскажем о тех отважных людях, главным образом из эмигрантских «низов», которые отправились сражаться на стороне республики. Но с другой стороны, и белоэмигрантский «активизм» показал в Испании свое лицо. Руководители Российского центрального объединения М. Бернацкий и А. Гукасов опубликовали обращение к генералу Франко, к нему они направляли свои молитвы…⁷⁴

Но речь шла не только о молитвах. Один из руководителей РОВС, генерал Шатилов, писал, что в Испании «продолжается вооруженная борьба белых против красных сил». Он настаивал на том, чтобы РОВС был представлен в Испании хотя бы символически. Если же этого не случится, заявил генерал, то наша полная слабость будет очевидна. По поручению генерала Миллера Шатилов отправился в Рим, а потом в Саламанку (Испания), вел там переговоры о направлении добровольцев из белоэмигрантов в армию Франко. Миллер объявил участие в гражданской войне в Испании продолжением белой борьбы и приветствовал всех, кто выразит желание отправиться туда⁷⁵. Потом, /153/ правда, уже подводя итоги этой операции, было сказано, что желающих идти в Испанию насчитывалось «трагически мало», не более 70 чел., и часть записавшихся отказалась ехать. Как раз в это время внутри РОВС обострилась генеральская склока. Шатилов тайно интриговал против Миллера, за его спиной пытался вести переговоры о созданий какого-то нового центра путем «предварительного секретного сговора с небольшим числом влиятельных руководителей эмигрантских организаций»⁷⁶. Другой белогвардейский генерал — Туркул, известный в годы гражданской войны своими зверствами, — летом 1936 г. объявил о создании новой, независимой от РОВС организации — так называемого Русского национального союза участников войны. За это приказом генерала Миллера он был немедленно освобожден от должности «командира Дроздовского стрелкового полка» и исключен из состава РОВС. В газете «Сигнал», которую стал выпускать новый «союз», Туркул заявил, что хочет всколыхнуть застоявшееся эмигрантское болото. Он обвинил РОВС в стремлении быть «вне политики». Задетые за живое, главари РОВС не преминули по этому поводу заявить, что всегда вели «чисто политическую борьбу с большевиками»⁷⁷. Получили также известность некоторые сведения о так называемой «внутренней линии» — тайной организации, созданной при участии Национально-трудового союза нового поколения в недрах РОВС из «верных людей», действовавших в Болгарии, Франции и других странах. На них возлагалась задача наблюдать «изнутри» за всеми членами Союза, бороться с проникновением в РОВС враждебной агентуры, внедряться в другие эмигрантские организации. По некоторым данным, «внутренняя линия» свила свои гнезда не только в РОВС, но и в таких контрреволюционных организациях и группах, как «Братство русской правды», Национально-трудовой союз нового поколения, «Лига Обера», «Крестьянская Россия» и др.⁷⁸ Эта попытка создать своего рода «организацию в организациях», имеющую независимую линию подчиненности и занимающуюся взаимной слежкой, вносила в эмигрантскую среду, и без того раздираемую внутренними склоками и интригами, новый элемент разложения.

Одним из организаторов «внутренней линии», по утверждению газеты «Возрождение» (26 сентября 1937 г.), был белогвардейский генерал Скоблин. Активный участник гражданской войны, в РОВС он имел почетное звание «командира Корниловского ударного полка». Этот человек, а также его жена — известная исполнительница русских народных песен Н. В. Плевицкая — были обвинены в участии в похищении председателя РОВС генерала Миллера. 23 сентября 1937 г. Миллер бесследно исчез, оставив записку, что он куда-то ушел вместе со Скоблиным. Когда Скоблина спросили, виделся ли он в тот день с генералом Миллером, тот ответил категорическим отказом. В следующую /154/ ночь Скоблин тоже исчез, больше его никто никогда не видел⁷⁹.

Исчезновение Миллера вызвало переполох в белогвардейском стане. Некоторое время обязанности председателя РОВС выполнял генерал Ф. Ф. Абрамов — начальник отдела РОВС в Болгарии, в прошлом командир Донского корпуса во врангелевской армии. В марте 1938 г. он передал этот пост другому генералу — А. П. Архангельскому. Белоэмигрантская газетка «Галлиполийский вестник», сообщая 1 апреля 1938 г. биографию нового начальника РОВС, ставила ему в заслугу прошлую контрреволюционную деятельность: после революции он остался в Петрограде, служил в Красной Армии, но занимался саботажем и вредительством, потом бегство на юг, к Деникину, служба у Врангеля, в том числе начальником его штаба, в эмиграции он стал председателем общества офицеров Генерального штаба. 66-летний председатель РОВС, обосновавшись в Брюсселе, развил довольно активную деятельность, стараясь как-то оживить одряхлевшую уже организацию.

В преддверии второй мировой войны главари РОВС сделали свой выбор. В сентябре 1938 г. они собрались в Белграде, чтобы снова заявить, что являются продолжателями «белого движения». Среди ближайших задач здесь были названы: укрепление организационного единства, военная и политическая подготовка, укрепление материальной базы, работа с молодежью и вовлечение ее в ряды РОВС⁸⁰. Последний вопрос привлек особое внимание. Председатель РОВС Архангельский, а также начальники его отделов — генералы Абрамов, Барбович и Витковский организовали в Белграде конфиденциальную встречу с председателем Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП) В. М. Байдалаковым. Две самые активные контрреволюционные организации — РОВС и НТСНП — пытались согласовать свои действия, найти общую линию и заявили о необходимости сотрудничества.

НТСНП образовался еще в 1930 г., тогда он имел название «Национальный союз русской молодежи». Это была организация фашистского типа из эмигрантской молодежи, готовившей себя для активной террористической борьбы. На специальных курсах «общетехнической подготовки» члены этой организация изучали оружие, подрывное дело, технику шпионажа. НТСНП давал людей, а иностранные разведки давали деньги. «Мы скоро превратились, — писал бывший энтеэсовец Е. И. Дивнич, — в махровую, наиболее активную и непримиримую антисоветскую организацию»⁸¹.

НТСНП установил контакты с другими фашистскими эмигрантскими группировками. Когда в январе 1939 г. в Харбине собрался фашистский съезд белоэмигрантов, то в списке членов «почетного президиума» значились имена лидера НТСНП Байдалакова, атамана Семенова, генерала В. А. Кислицина, которого японцы назначили начальником эмигрантского бюро в Харбине. /155/ Кислицин поспешил заявить, что намерен установить прочную связь с генералом Бискупским, возглавляющим в Германии аналогичное учреждение.

В условиях нарастающей военной опасности, уже начавшейся агрессии фашистской Германии в Европе и милитаристской Японии на Дальнем Востоке зарубежная контрреволюция, ее наиболее оголтелые группировки предпринимали последние попытки активизировать и объединить свои усилия.

Ни одна более или менее серьезная попытка объединить силы белой эмиграции так и не увенчалась успехом. Зарубежная контрреволюция никогда не была однородной. В ней с самого начала давали о себе знать центробежные процессы. Из года в год распадались ее силы, не выдерживавшие столкновения с жизнью, крошилась и терпела крах антисоветская идеология. В эмигрантском лагере были представлены политические группировки и течения от крайних монархистов до меньшевиков и эсеров. На правом фланге, в монархических кругах, несмотря на все старания, за многие годы не произошло консолидации в какую-либо единую партию. Борьба явных и скрытых монархистов, «кирилловцев» и «николаевцев», грызня внутри Высшего монархического совета, ожесточенные споры вокруг вопроса о престолонаследии — все это носило на себе приметы распада и вырождения монархического движения.