каждую ночь, что я проспал в монастыре, я провел сотню ночей на голой земле. Что касается вашей столицы, то это сильный и страшный город, достойный самураев. И грандиознейшее из его сооружений – ваша резиденция, моя госпожа, замок сегуна. Особняк семьи Шима, где я оставил вас так давно, перед тем как присоединиться к господину Юкио для борьбы на его стороне в Войне Драконов, был великолепным дворцом. Но этот замок затмевает его совершенно. Моя госпожа поднимается всё выше в этом мире!..

Он никогда не прощал ей ее честолюбия. Все, кто были в комнате, уставились на Дзебу. Он совершал проступок, упоминая Юкио, чья репутация была пока запятнана здесь, в Камакуре. Она была уверена, что этим Дзебу напоминает им, что он боролся вместе с Юкио до конца и не забыл этого.

– Моя госпожа, мы совершили путешествие на такое большое расстояние в такое короткое время, – заикнулся Моко. – Мы не ели весь день. Не будет ли лучше встретиться снова, когда мы освежимся?

Милый Моко старался защитить Дзебу, обвиняя в его неприязни усталость. Это заставило её засмеяться вопреки ее печали.

– Не будь нелепым, Моко! Мы только начали разговор, – сказала она.

– Мои извинения, госпожа Танико, – сказал Дзебу, всё так же пристально глядя на её ширму. – Конечно, имя Муратомо-но Юкио никогда не должно упоминаться в этом замке.

Это подразумевало, что она одобряет преследования и смерть Юкио. Танико не могла ответить на обвинение перед членами Совета, потому что это требовало критики Хидейори, которого ей, как приличной вдове, следовало защищать. Но она не могла позволить обвинению остаться без ответа.

– Я принимаю твое извинение, монах Дзебу, – сказала она самым ласковым тоном, на какой была способна. – Твоя верность своему другу и господину в течение столь многих лет похвальна. – Она осторожно выбрала эти несколько слов. – Спор между моим господином Хидейори, бывшим сегуном, и его братом, командиром Юкио, был большой печалью для меня, и я никогда не понимала его причины. Сейчас, когда оба ушли, пусть ссора будет похоронена вместе с прахом моего мужа в гробнице Хачимана. Пусть оба господина запомнятся только как два величайших героя клана Муратомо. Пройдёт время, и мы забудем причины их кровавой ссоры. Мы помним с уважением всех великих воинов Страны Восходящего Солнца, и могущественнейших воинов из семьи Такаши мы помним так же хорошо, как тех, кто был убит ими. Если бы только все наши герои были живы сегодня, мы могли бы не бояться больше никаких ужасных врагов нашей нации, когда-либо известных.

Сообщение, думала она, было достаточно ясно: «Я тоже симпатизировала Юкио. Видишь, я публично назвала его командиром, титулом, запрещенным Хидейори. Давай забудем все прошлые обиды. Я не обвиняю тебя в смертях Хидейори, или Кийоси, или Ацуи. Мне нужна твоя помощь!»

Ответ горько разочаровал Танико. Она надеялась на поддержку его любви. Вместо этого, если она хочет иметь его возле себя, она должна будет смириться с его презрением. Она чувствовала себя так, как будто землетрясение раскололо землю и она падает в трещину. Это положение было невозможным. Они должны прийти к какому-нибудь доброму соглашению, даже если он больше не любит её. Она понимала, что она в долгу перед ним за годы испытаний, когда она обидела его, отослав прочь после его признания в убийстве Кийоси, и что она должна быть терпеливой теперь. Она может немного потерпеть его насмешки. Может быть, если они поговорят одни, она сумеет мирно поладить с ним.

– Зиндзя – почтенные самураи, как расценивалось в наших древних сказаниях, – сказала Танико. – Я надеюсь, что знания зиндзя и самураев соединятся, что поможет нам выиграть эту войну. Я хотела бы теперь обсудить это с шике Дзебу. Я не задерживаю остальных, кроме тебя. – С формальными приветствиями к Моко, Цумиоши, её членам Совета и множеству придворных женщин, она освободила Сиреневый Зал. Из-за возможности чьего-нибудь появления она осталась за своей ширмой, хранимая пожилой «женщиной-в-ожидании», чьей осмотрительности она доверяла.

– Подойди ближе, Дзебу, – сказала она. – Теперь, когда мы одни, тебе не нужно сидеть так далеко. – Он плавно поднялся и, наполовину сократив расстояние между ними, опустился на колени опять. «Ни один мужчина не двигается так грациозно», – подумала она. Самураи выглядели по сравнению с ним как переваливающиеся утки. Она испытывала к нему непреодолимое влечение и не могла оторвать глаз от его длинных коричневых рук.

– Что моя госпожа хочет от меня? – спросил он тем хриплым тихим голосом, который вызывал у нее дрожь.

Она заставила свой ум заняться делом и повиноваться.

– Мы знаем, что монголы будут атаковать где-то вдоль западного побережья. Военачальники бакуфу готовы нас защищать. Ты можешь помочь им, научив всему, что ты помнишь из своих лет борьбы против монголов. Ты можешь рассказать им, как тренировать наших людей. Ты сам можешь организовать школу, в которой самураи смогуг изучать новые тактики. Разбросанные по всем островам, должны ещё остаться самураи, которые воевали вместе с тобой и Юкио в Китае и Монголии. Ты должен найти их и сделать учителями в этих школах.

– Немного осталось из них, моя госпожа, – сказал Дзебу холодно. – Только около трёхсот воинов вернулось с нами из Китая. Многие из них убиты во время Войны Драконов. Ещё больше умерло, когда твой благородный муж развязал войну против тех, кто оставался верен господину Юкио.

– Хорошо, ты расскажешь всем, кто поддерживал господина Юкио, что прошлое не имеет никакого отношения к делу и что их народ нуждается в них сейчас, – сказала Танико, отчаиваясь, так как видела, что Дзебу не собирается оставить в покое вопрос о Юкио. – Если правила Ордена позволяют, я хотела бы, чтобы ты также тренировал наших людей в военных искусствах зиндзя. Под этим я подразумеваю как философию зиндзя, так и специальные технические приемы. Исходя из того, что ты рассказывал мне об этом раньше, я уверена, что философия зиндзя была бы весьма ценной для самураев. – Она дала понять Дзебу обворожительной улыбкой, что она надеется, на мгновение забыв о ширме между ними и прокляв её, когда вспомнила. – Возможно, ты также сможешь помочь нашим командирам в планировании, – продолжала она. – Монголы могут атаковать где угодно, вдоль побережья Кюсю или Хонсю, и эту ужасно длинную линию надо защищать. Наши силы будут растянуты так тонко, что атака монголов будет как удар кулака сквозь бумажную стену.

– Тогда я советую тебе построить стену из камня, – сказал Дзебу.

– Каменную стену вдоль всех берегов обоих островов? Невозможно!

Дзебу тряхнул головой.

– Будет необходимо построить её только вокруг бухты Хаката. Там, где монголы будут высаживаться.

– Как можешь ты быть уверен в этом?