– Поработай-ка для себя. Здесь имеется лёгкая коляска, пересядешь в неё. Кучера тебе дадим опытного.
Обернулся к подростку:
– Есть кто свободный, чтобы город знал хорошо?
– Найдётся, – деловито ответил парнишка и побежал в дом.
– А куда ехать? – поинтересовался Бэнсон.
– Просто покатайся по городу. Запомни его главные улицы, переулки, полицейский и пожарный участки, подъезды к порту. Изучи его так, будто в нём и родился. И делай так в каждом городе, где придётся бывать. Знание
Бэнсон, наполняясь любопытством, перебрался в мягкую кабину коляски. Сюда же перенесли и анкер с ягодным соком, и корзинку с рыбным сытно пахнущим пирогом, нарезанным большими кусками. В повозку впрягли свежую лошадь, и Носорог отправился в новое путешествие. С ним рядом сел пухлый, с добродушным лицом монах – средних лет, но уже лысоватый. Он поёрзал, поудобнее устраиваясь на кожаном пружинном сиденье, хлопнул кучера по спине (тот тряхнул вожжами и чмокнул), а потом запустил руку в корзинку, выудил оттуда кусок пирога и вмиг нахватал полный рот. После этого он подмигнул Бэнсону, как старому, давно знакомому другу, и стал, блаженно прижмуриваясь, неторопливо жевать. Носорог усмехнулся и тоже взял кусок пирога. В набортных карманах коляски обнаружились плоские берестяные стаканчики, и Бэнсон, откупорив анкер, наполнил пару: пирог требовалось запивать.
– Жаль, что не пиво, – сказал он, опуская анкер к ногам.
– Что ты! – хлопнул спутник его по плечу. – После пива голова будет мутной, а тебе многое надо запомнить!
Он, набив изрядно свой пухлый животик, принялся рассказывать и поучать, – как ни странно – толково, со знанием дела. Бэнсон старательно запоминал. Они даже откинули верх коляски, чтобы удобнее было обозревать и окрестности.
Проездив полдня, Бэнсон мог с уверенностью сказать, что он может по памяти нарисовать на бумаге план города – в общих, конечно, чертах. Оставалось запомнить подъездные дороги, ведущие в порт, и это уже было делом сравнительно лёгким. Но – не пришлось.
Коляска, поскрипывая рессорами, неторопливо катила по одной из улиц. Она миновала стоящую возле одного из домов длинную грузовую повозку. Из дома выносили и складывали в неё тюки и коробки – упакованную для морской перевозки поклажу. Бэнсон из чистого любопытства всмотрелся в людей и в предметы – и вздрогнул. Он увидел в повозке нечто, что просекло его огненной искрой от макушки до пят. Спутать было нельзя: такие предметы – вещи штучные, делаемые на заказ.
– Быстро к Альбе, – шепнул он пухлому знатоку портового города Плимут и выпрыгнул из коляски.
Скривившись на миг от несильной уже боли в ноге, он протопал к повозке. Он не заметил, – вернее, не обратил внимания на едва увернувшегося от него ребёнка, который очень быстро шёл, почти бежал за их коляской. На миг мелькнуло испуганное розовое личико со странно взрослыми глазками, и качнулось в сторону, и пропало.
Бэнсон подошёл к повозке, поклажу на которой уже стягивали каболкой, тронул за плечо богато одетого человека, по виду – купца, который подгонял и без того суетящихся слуг. Тот обернулся на прикосновение – и отшатнулся, вздрогнув и перекрестившись: взгляд его упал на могучую фигуру меченного шрамами глупо улыбающегося человека.
– Бу-у! – сказал человек и показал поочерёдно на раскрытую пасть и живот.
– Кушать хочешь? – догадался купец.
– Бу! – радостно подтвердил могучего телосложения дурачок.
– Можно ехать! – крикнули купцу в это время.
– Вот видишь, – напрягая голос, словно глухому, сообщил он незнакомцу. – Времени нет!
И влез на соседнее с кучерским место. Тогда Бэнсон подошёл к заднему краю повозки, поднял её и развернул, поставив почти поперёк улицы.
– Да что же это такое! – завопил сверху хозяин, в крике которого было поровну возмущения и восхищения неожиданной силой незнакомца. – Принесите ему что-нибудь из еды!
Еду тотчас принесли, и Бэнсон, набив рот, повторил невиданный фокус: в одиночку поднял и переставил повозку вдоль улицы. После этого он влез на кучерское сиденье и властно взял вожжи.
– Он ещё и благодарит! – рассмеялся купец. – Ну ладно, правь, коли умеешь. А ты чей? Пойдёшь ко мне в слуги?
Бэнсон понимающе закивал головой и тронул пару застоявшихся лошадей. Сунувшегося было кучера он легонько толкнул в макушку, и тот слетел к изгороди, вызвав новое веселье хозяина.
– Ладно, Дик! – крикнул купец. – Догоняй нас пешком! Где корабль-то – помнишь? Этот парень, видишь, считает, что справится!
А “парень”, проехав два переулка по направлению к порту, вдруг круто свернул и погнал лошадей.
– Эй-эй, ты куда?! – вцепился было в вожжи купец, но Бэнсон, охватив пятернёй его шею, сбросил купца вниз, под ноги, и наступил здоровой ногой сверху, надёжно удерживая бьющегося человека.
– Как хорошо – знать город, – пробормотал Носорог, когда повозка вынеслась в пригород и кони помчали её к темнеющему вдали лесу. – Как хорошо…
Не сбавляя скорости, они пронеслись мимо крайних деревьев и остановились только тогда, когда следующие деревья сдвинулись перед ними плотной стеной. Бэнсон спрыгнул на землю, стащил вниз и купца с бледным, как известь, лицом. Быстро обыскал его карманы. Сложил всё, что достал из них, на плоское кучерское сиденье. Бумаги, бритву, мыло в тряпице, кошелёк.
– Возьми! – простонал дрожащий купец, – возьми деньги! Только не убивай!
