утесе». – Юноша мотнул головой в направлении невысоких скал и заодно водворил на место непокорные волосы. – Добро пожаловать в Бриджтаун! А для начала позвольте пригласить вас на верховую прогулку.

Только сейчас Уилл как следует рассмотрел Лорейн, и в его взгляде отразилось искреннее восхищение.

– А вы гораздо красивее, чем я ожидал!

– К сожалению, я не умею ездить верхом, – с улыбкой призналась она, покраснев от этого бесхитростного комплимента.

– Я научу вас в два счета!

– Но у меня нет подходящей лошади…

– Не беда. Оглянуться не успеете, как перед вами будет самая послушная кобылка из моей конюшни!

Не давая ей опомниться, Уилл взлетел в седло. Вернулся он через час, ведя в поводу смирную гнедую лошадку, на которую Лорейн взобралась не без страха. Этот день стал для нее днем неприятных открытий. Вначале молодой человек провез ее мимо своих владений. Следом начиналась земля его южного соседа. Эта плантация в отличие от владений самого Шелби производила впечатление неухоженной. Поля заросли сорняками, ветхие домишки нуждались в ремонте. Когда Лорейн указала своему спутнику на эти недостатки, тот кивнул.

– Вы правы. Пинчот, так зовут владельца, к сожалению, горький пьяница. Он совершенно забросил плантацию, передоверив все дела управляющему. А тот, видно, не справляется…

Вдруг молодой человек нахмурился:

– Зря я привез вас сюда! Только этого не хватало…

Взгляд Шелби был устремлен влево, и Лорейн посмотрела туда же. Зрелище, представшее ее взору, было ужасным: обнаженный до пояса, закованный в цепи человек был привязан к дереву. Полуденное солнце немилосердно жгло ему спину, на которой виднелись следы кнута.

Уилл уже собирался повернуть лошадь, но Лорейн запротестовала:

– Не можем же мы бросить этого несчастного!

Ее спутник вздохнул.

– Этот мужчина – наемный слуга. Его фамилия Моэн. Он постоянно пытается сбежать от хозяина, а тот постоянно его наказывает.

Всадники подъехали ближе, и Лорейн увидела, что все тело Моэна представляет собой сплошное кровавое месиво. Неподалеку от дерева стояло ведро с водой, но дотянуться до него он не мог.

Спешившись, Лорейн подбежала к страдальцу и протянула ему доверху наполненный черпак, который мужчина с жадностью осушил.

– Они специально оставили воду у меня на виду, но так, чтобы я не мог до нее добраться, – сообщил он.

– Но почему?

– Чтобы помучить.

– Да нет, почему вас подвергли такому жестокому наказанию?

– Небось опять пытался удрать, – вмешался Уилл Шелби. – Не так ли, Моэн?

Ответом послужил энергичный кивок.

– Я ведь работал кучером, мисс. Страсть люблю лошадей, да вот только хозяину моему до них и дела нет! Стоило мне заикнуться, что, мол, животных надо кормить получше и выводить на прогулку, как он тут же прогнал меня из конюшен. Отправил работать в поле. Да разве это по мне? Вот я и сбежал!

– Мне как раз нужен кучер, – сказала Лорейн. – Не хотели бы вы работать у меня?

Моэн невесело усмехнулся:

– Я бы с радостью, да что толку? Я обязан отслужить еще четыре года у моего нынешнего хозяина.

Пока они шли к лошадям, Уилл с беспокойством поглядывал на свою спутницу.

– Мне не следовало везти вас сюда, – сокрушался он. – Неподходящее это зрелище для нежных девичьих глаз!

– Вы хотите сказать, что подобное обращение с людьми – обычное дело на Барбадосе? – ужаснулась Лорейн.

Уилл поежился. Он явно чувствовал себя неуютно.

– Ну, на моей плантации – нет, а вот на других… Некоторые владельцы, как и Пинчот, не уделяют своим землям должного внимания. Отсюда недовольство слуг.

Лорейн содрогнулась.

– В таком случае их положение не лучше положения рабов!

– Даже хуже, – кивнул Шелби. – Раб принадлежит своему хозяину навечно, поэтому тот в нем заинтересован. Наемный же слуга пробудет в доме самое большее семь лет. Для того чтобы извлечь из него максимальную выгоду, надо постоянно держать его под присмотром, и тут кнут часто идет в ход.

– Но наемные слуги в конце концов получают свободу!

– Не всегда. На острове существует жестокая практика – в последний год службы несчастных избивают и морят голодом, чтобы вынудить подписать новый контракт, причем на максимальный срок. Доведенные до отчаяния, люди идут на это…

Лорейн была так потрясена услышанным, что чуть не наехала на пальму. «Странная штука эти тропические острова, – подумала она. – Все живое здесь – люди, звери и даже растения – словно состязаются между собой в жестокости. В ход идет не только кнут, но и клыки, зубы, когти, а у пальмы – такая, казалось бы, безобидная вещь, как листья…»

– Однако подобный предмет вряд ли может интересовать леди, – галантно заметил Уилл.

Лорейн поспешно отвела взгляд. Сегодня она леди, а завтра – жалкая служанка, которую можно привязать к телеге и провезти через весь город!

–  Мистер Шелби, а вы хорошо знаете этого Пинчота?

Уилл пожал плечами.

– Более или менее. Иногда я одалживаю ему своих рабов, когда его собственные не справляются с уборкой сахарного тростника.

– Следовательно, можно считать, что он ваш должник. Не окажете ли вы мне услугу?

Молодой человек приосанился. Такой красавице он готов оказать хоть сотню услуг!

– Мне хотелось бы выкупить бумаги этого несчастного, Моэна, и сделать его своим кучером. Вы согласны мне помочь?

– Но Моэн слывет упрямым и своевольным человеком!

– Как-нибудь справлюсь.

В тот же день сделка состоялась. Пинчот, услышав предложение Лорейн, хрипло расхохотался и заявил, что будет счастлив избавиться от смутьяна, от которого все равно нет никакого толку.

Моэна доставили в «Удачу», и Лорейн незамедлительно послала за доктором. Он прочистил и смазал раны, посоветовав больному получше питаться и побольше отдыхать.

– Вы больше не будете работать на сахарной плантации, – объявила девушка, когда доктор ушел. – И бить вас никто не будет. Вы хорошо знакомы с этим островом?

Моэн кивнул. Он никак не мог поверить, что судьба ему наконец улыбнулась. Такую добрую хозяйку еще поискать!

– Я намереваюсь заняться производством мебели. Для этой цели будут использованы как наемные слуги, так и свободные работники. Я прошу вас найти столяров, плотников и так далее – одним словом, людей, искусных в том или ином мастерстве. Если они свободны, я заплачу им за работу значительно больше того, что они получили бы в другом месте. Если же это наемные слуги, я выкуплю их контракты. Еще мне понадобится домашняя прислуга. Всех, о ком идет речь, ждет хорошее обращение и высокая плата, а если я увижу, что они стараются, срок их обязательной службы будет сокращен.

Глаза Моэна наполнились слезами.

– А я боялся, что меня голодом и побоями заставят подписать новый контракт! – воскликнул растроганный слуга.

– Ни в коем случае! – твердо отрезала Лорейн. – На моей плантации такого не будет!

Постепенно ее планы претворились в жизнь. В «Удаче» царила атмосфера спокойствия и уверенности в будущем. Обильная еда и посильная работа пришлись по нраву новым обитателям плантации, и вскоре по острову разлетелась весть, что лучшего места не найти на всем Барбадосе.

Николлс с одобрением наблюдал за успехами своей подопечной, однако в основном был занят обустройством «Острова счастья» – так отныне именовался «Дельфин». Предстояло снабдить шлюп подходящим грузом, выбрать для него удобный маршрут и наметить стоянки. В глубине души коммерсант уже лелеял мысль о приобретении сахарного заводика.

Уилл Шелби продолжал ухаживать за прелестной соседкой. Под его умелым руководством Лорейн теперь значительно увереннее держалась в седле и даже пересела со смирной кобылки на скакуна с более крутым нравом. Девушка старалась до отказа забить день делами и развлечениями, чтобы не думать о Рэйле. Как раз в это время ей и повстречался губернатор.

Редкая верховая прогулка обходилась без того, чтобы молодые люди не наткнулись на очередного юнца, жаждавшего познакомиться с очаровательной владелицей «Удачи». Некоторые уже на следующее утро являлись на плантацию с букетами и подарками, осыпая Лорейн комплиментами. Уилл недовольно хмурился – он считал, что имеет на соседку больше прав, чем эти назойливые приставалы.

Однажды утром Лорейн решила улизнуть от всех. Оставив преданному поклоннику записку, что сегодня она не расположена гулять, девушка отправилась в Бриджтаун. Некоторые дамы бросали на Лорейн косые взгляды – очевидно, потому, что она ехала в одиночестве. Но ее это не смущало. Зачем обременять слуг тем, что она прекрасно может сделать сама? Слава Богу, руки и ноги у нее на месте!

Заехав на рынок, Лорейн приобрела несколько пальмовых вееров и большого зеленого попугая. Однако птица недолго оставалась ее собственностью. Мальчишка, который нес плетеную клетку к карете, зазевался и не заметил, как дверца открылась и испуганное пернатое выпорхнуло наружу. Он попытался схватить попугая, но тот клюнул его в палец. Мальчишка взвыл, а собравшаяся вокруг толпа радостно заулюлюкала.

– Тише! – раздался повелительный возглас.

Смех мгновенно смолк. Обернувшись, Лорейн увидела высокого мужчину, приближавшегося к ней с ленивой грацией опытного фехтовальщика. По пути он снял серебристо-черный сюртук и остался в белоснежной батистовой сорочке, отороченной тончайшим кружевом. Черные шелковые панталоны туго облегали мускулистые ноги незнакомца. Отодвинув в сторону незадачливого юнца, мужчина подошел к попугаю. Ловкий выпад – и