1942

«Мы живем на звезде. На зеленой…»

Мы живем на звезде. На зеленой. Мы живем на зеленой звезде, Где спокойные пальмы и клены К затененной клонятся воде. Мы живем на звезде. На лазурной. Мы живем на лазурной звезде, Где Гольфштром извивается бурный, Зарождаясь в прозрачной воде. Но кому-то захочется славой Прогреметь навсегда и везде, – И живем на звезде, на кровавой, И живем на кровавой звезде.

31. VII.1942, Фрунзе

«Необжитая пустая квартира…»

Необжитая пустая квартира; В комнатах только столы да кровати; До штукатурки дотронешься — сыро; Зябнешь и под одеялом на вате. Свечка в подсвечнике вяло слезится, Ставни закрыты, и дождь под окошком; Веки зажмурены: страшное мнится, Переступь чья-то слышна по дорожкам. Но почему-то собака не воет, И по стеклу не царапает ноготь; Полночь застыла в прозрачный коллоид, – Лучше не видеть и лучше не трогать.

1. XI.1942. Фрунзе

«Так умирают. Широкая мокрая площадь…»

Так умирают. Широкая мокрая площадь; Небо, как будто Некрасов, слезливо и тускло; Очередь в троллейбус; ветер подолы полощет; Толстый портфель избугрился под мышкой, как мускул. Где-то далеко колотит в комод канонада. Это привычно, хотя до сих пор неуютно. Долгая очередь. Мне же на лекцию надо!.. Небо, как Надсон: фальшиво, слезливо и мутно. Посвист и фырканье в дымной выси над Музеем; Видно, идет самолет с неисправным мотором; Мы равнодушно на мутную влагу глазеем, Мы… вдруг удар!.. и сверкающий столб!.. на котором!.. В спину ладонью толкнуло громадной и слабой; Под носом радуги в мокром асфальте играют; Толстый портфель мой по слякоти шлепает жабой; Рядом — безглавая женщина… Так умирают. Так умирают. Холодная синяя ванна. Женщина моет меня, мне не стыдно ни капли; Бритва тупая дерет мне затылок, и — странно – Кажутся вкусными мыльные синие кафли. Дальше меня по стеклянным ведут коридорам; Зябко в халатике из голубой бумазейки; Комната, койка; я под одеялом, в котором Быстро бегут к пояснице горячие змейки. Я понимаю: я болен, и очень серьезно; Скоро ль вернусь я к моим стиховым теоремам? Я умираю, — и тут разговаривать поздно… Синие кафли… как вафли… с фисташковым кремом… Мне говорят: вы неделю без пульса лежали. Мне улыбается Нинка, мне дверь отпирают. Синее небо! Прозрачные горные дали! Значит, не умер я? Странно! Ведь так умирают.

19. XI.1942

АЛАМЕДИНКА

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату