так. Повернул один камень ребром и снова потер: над ручьем раздалось «шырых-шырых». Потом еще раз.

И тут в отдалении – метров пятьдесят – раздался ответ.

«Зараза!» – вслух сказал я и почувствовал, что мой рот против воли растягивается в улыбку.

Напильник шырыхнул снова, уже значительно громче. Неожиданно для самого себя я размахнулся и швырнул камень в его сторону. Звук опять смолк – и тогда я пошел спать.

В одно из воскресений лета 2001 года жена вытащила из шкафа футболку с надписью Blue Moose, разбудив во мне давнюю ностальгию по тому смутному и вечно ускользающему объекту желаний, что зовется «идеальным кафе». Там, где я взял эту футболку, я еще не формулировал это так явно. Не формулировал и потом, в других городах и странах. И лишь спустя пять лет, в то самое воскресенье, понял, что всегда выискивал это смутное нечто. Подсознательно, но жестко отметал множество вариантов в той же Праге, выбирая именно тот столик, где через час познакомлюсь с Мартой и Стивом – конечно, случайно, но всё же…

Если бы не футболка, я, наверное, и не признался бы себе в этих играх. Я вообще забыл, что она у меня осталась, забитая в дальний угол шкафа. И не надевал ее с тех самых пор, как вернулся из Штатов. Может быть, даже подсознательно избегал такого напоминания. А может, просто потому, что она с длинными рукавами, в отличие от моих привычных T-shirts.

На футболке даже есть адрес: 248 Walnut Street, Morgantown WV.?Стеклянный угол дома, черно-белый шахматный пол и штук восемь столиков, среди которых нет двух одинаковых. Запах какао и приглушенный контрабас Мингуса из колонок. Мое главное убежище от культурного шока, от слишком чужого мира и тоски по дому.

И одновременно – нечто вроде теплицы, где прорастали деревья новых знакомств. Смешливая Эдриан, рассказавшая мне, что открытый зонтик в помещении – плохая примета: «Лучше пусть останется мокрым, ты же всё равно не надеваешь его на себя!» Мрачный Шон, решивший вдруг оправдаться перед незнакомцем за строгий черный костюм: «Настоящий американец надевает костюм лишь в трех случаях, у меня сегодня не самое страшное…» Сэм и Дженнифер, затащившие меня в свой театр. Мэт и Чесс, с которыми я поселился на следующий год.

Было бы наивно думать, что эта стекляшка-кофейня в университетском городке совершенно переключила мне голову, подсадив на беспроигрышное удовольствие от столкновения с неизвестностью. Нет, конечно. Избавиться от шелухи стереотипов – это значит еще и понять в себе то, что уже никак не изменится. Но именно там, за угловым столиком в Blue Moose, теория хаоса перестала быть темой моей диссертации и стала темой жизни.

Наверное, после возвращения я автоматически начал искать то же самое у нас. Но вскоре стало ясно, что Blue Moose Cafe – лишь модель. Оно не было идеальным. Тем более что Питер – город кафе, и здешней кулинарно-архитектурной музе есть чем завлечь прохожего. Попадались заведения, которые в чем-то были даже лучше того, американского. Но в чем-то другом по- прежнему не догоняли. И вот наконец футболка, извлеченная из шкафа, в свою очередь вытащила из памяти всю цепочку моих поисков и вынудила собрать все эти смутные «что-то» в более-менее цельную картинку.

Итак, каким должно быть идеальное кафе? Во-первых, светлым. Даже прозрачным. Большие окна: разглядывание прохожих является одной из важнейших компонент кафешного времяпрепровождения.

Лучше всего, если кафе находится на площади или в угловом доме на перекрестке, а окон как таковых и нет – их заменяют полностью прозрачные стеклянные стены. В любом случае, кафе не должно быть в подвале: хватит этой мрачной достоевщины, скиньте этого шизофреника с парохода и топор его бросьте вслед ему!

Идеальное кафе должно быть чистым, включая воздух и атмосферу вообще. Сюда же относится и дизайн: у меня нет к нему особых требований, и модное ныне развешивание на стенах всяких странных предметов меня не особенно интересует. Другое дело, что в хорошо оформленных кафе и за чистотой обычно следят. Не знаю, входит ли название в понятие дизайна. Однако кафе, названные в честь экзотических животных, почему-то оказываются аккуратнее.

Но еще больше это зависит от меню. В идеальном кафе должны подавать хороший чай и кофе, а также разнообразные пирожные и торты. Чем разнообразнее, тем лучше – тогда можно будет, наблюдая за посетителями, проверить теорию о том, что люди чем-то похожи на десерты, которые они заказывают.

Неплохо, если в кафе подают коньяк и вино. А вот пива там не должно быть. Я не против хороших пивных, но это отдельная песня. То же самое – насчет еды. В наших широтах словом «кафе» часто называют маленькие рестораны и закусочные, где в основном едят и выпивают. И в принципе, хорошо, когда в кафе можно поесть. Но во многих подобных местах неизбежно селится некий дух столовки, чего не хотелось бы.

Идеальное кафе, которое я имею в виду, – совсем другого происхождения. Это больше похоже на открытые кафе южных стран, где принято медитировать за чашечкой кофе, пережидая сиесту или наблюдая, как ленивый официант сметает осень с твоей половины стола. Но «наше северное лето – карикатура южных зим», и прямой перенос к нам открытых кафе обычно тоже выглядит карикатурно. В них то мерзнешь, то попадаешь под дождь, не говоря уже о ветре, который норовит унести весь стол.

Другое дело, когда создается особый северный вариант такого места. Всё то же самое, только отделено от улицы стеклом. Здесь и медитация совсем другая: взглядом ты еще остаешься на промозглой улице, но сам уже находишься там, где тебе тепло и неспешно. И на этом контрасте, в этой тихой паузе «выхода из игры», всё видится совсем иначе.