ударила сегодня. Что же с тобой сделали, а?
Она присела над неподвижным телом наставницы, провела рукой по ее волосам. «Третий Глаз», замаскированный под заколку из старинных шпилек-кандзаси, всегда находился точно на затылке Вэри, но сейчас почему-то съехал к левому уху. Ада потянула за ближнюю шпильку. Заколка легко отделилась от головы… вместе с большим клоком черных волос. Ада отвела глаза. Не хотелось смотреть на то, что под волосами.
Немного подумав, она сняла свой макинтош и набросила на лежащее тело. Обернулась к Омару.
– Чего расселся, Ромео. Пошли отсюда.
– Я думал, ты собираешься прочесть погребальную молитву.
– Нет, просто избавилась от искина. Если ее взломали через «Третий Глаз»… Не хочу, чтобы моя умная шкурка тоже ожила и свернула меня в трубочку с кремом. Кстати, куда это ты направился? Ты оттуда только что прибежал.
Поднявшийся с пола Омар стоял у двери, ведущей на лестницу.
– Точно… Я шел по карте, которую… наверное, неправильно запомнил. Там вроде был нарисован проход, а здесь стена.
– Или нам так кажется.
Ада провела рукой по металлической стене тоннеля, приложила указательный палец к холодной ямке, откуда звал ее радужный блик.
– Смотри, здесь везде швы от сварки. А на той стене в тупике швов нет.
Она уверенно прошла до конца тоннеля. От касания пальцем стена колыхнулась. Удар кулаком пробил ее насквозь: стальную панель имитировала фольга. Подошедший следом Омар оторвал еще кусок, и они пролезли внутрь. За фальшивой стеной оказалось нечто вроде вокзала: платформа с грузовыми карами и уходящая вдаль широкая труба нового тоннеля с монорельсом. В трубе было темно.
– Хорошо бегаешь, Ромео? – спросила Ада, вглядываясь в сумрак. Омар заметил, что она уже второй раз произнесла его имя наоборот. Но так и не решил, то ли это оскорбление, то ли нечто вроде защитного кода.
– Если с чайником и полным подносом халвы, то нормально бегаю. А просто так – не знаю, не пробовал.
Дверь открылась неожиданно легко, распахнув перед ними огромное звездное небо. Они тут же отскочили назад, подумав одно и то же: на спутнике Юпитера нечем дышать.
Но вместо смертельной декомпрессии ощущался только приток свежего воздуха. А в дверном проеме, помимо звезд, виднелся край бетонной площадки с несколькими персональными кибами. Вполне обычная парковка. Ну, если не считать, что почти все машины разбиты. Один черный «боинг-компакт» лежит на боку у самой двери, как будто он только что подсматривал в замочную скважину.
– Ух ты! – Омар с опаской выглянул наружу. – Где это мы?
– На Земле. Но полушарие не наше. Северное. Сейчас август.
– Ты к чему-то подключилась?
– Нет. По звездам вижу. Летом Малый Ковшик льет в Большой, зимой наоборот. Да и гравитация земная, если ты до сих пор не заметил. На Европе гораздо слабее должно быть. Меня это с самого начала зацепило. Но всё остальное было так похоже разыграно, что… Стой, куда ты! Не лезь на открытое место! Давай вон туда, за кибами.
Пригнувшись, они побежали вдоль стены, но шагов через двадцать Ада резко остановилась, уловив какое-то движение. Омар тоже замер, почти врезавшись в нее, когда она уже опустила руку – ложная тревога, просто сухие листья, которые гоняет между машин ленивый ветер, – и они двинулись дальше быстрым шагом, спокойнее, чем раньше: шорох листьев обвалил на них забытое ощущение огромного пространства вокруг, с такой же огромной, густой тишиной, где даже собственные шаги без тоннельного эха кажутся недоразумением.
Разбитых кибов на пути становилось всё больше. Роскошная оранжевая меганевра, стоя на сломанном крыле, упиралась кабиной в угол здания. Они пролезли под блестящим брюхом салона… и остановились, пораженные видом, который открылся за углом.
Без сомнения, это был земной космопорт. Но то, что здесь случилось, едва ли назовешь типичным земным явлением. Здание, из которого они вышли, другим концом примыкало к большому куполу центрального терминала. Вся площадь перед ним была заполнена кибами; около главного входа гора искореженных машин вздымалась на несколько этажей, навалившись на белоснежный купол. Некоторые кибы даже прорвались внутрь: разноцветные хвосты и крылья торчали из высоких треугольных окон зала ожидания, словно армия ночных насекомых билась-билась в фонарь – и достигла своей цели.
Не дав молодым людям опомниться, раненый купол издал гулкий протяжный вой, тяжелым вздохом ответила площадь, и хотя вихрь листьев подсказывал, что это снова чудит ветер, трудно было отделаться от мысли, что разрушенный космопорт приветствует гостей и жалуется одновременно. По периметру площади из-под машин беспомощно торчали ветви карликовых кленов, поваленных и засохших; лишь на дальнем краю этой транспортной свалки пробивалась уцелевшая зелень.
– Кто-то очень спешил смыться? – предположил Омар.
– Нет, кто-то перехватил управление всеми этими тачками. А потом разбомбил ими космопорт. Всё гораздо хуже, чем я думала.
– А я уже ни о чем не могу думать, кроме воды. Да и поесть не мешало бы.
Он ожидал, что она скажет в ответ какую-нибудь гадость. В их паре она явно лидировала, и каждый раз, когда Омар начинал говорить, он всё больше чувствовал себя идиотом после ее быстрых ответов. Вот и сейчас на ее лице промелькнуло что-то такое… но нет, она мило улыбнулась и посмотрела на него почти с уважением.
– Хорошая идея. Кажется, торговая зона вон там.
Ему вновь досталась роль догоняющего. Он понял, что она решила обогнуть площадь по краю, под стенами зданий. Ну да, не лезть на открытое место. Но ведь и в домах кто-то может быть… А впрочем, кто тебя спрашивает!
Бегала она как бешеная, и он с трудом поспевал, стараясь не потерять из виду ее салатовую рубашку среди нагромождений брошенного транспорта. Поэтому он не сразу заметил, как административные постройки сменились заведениями поярче. Но вот боковое зрение зацепило что-то знакомое: пиццерия сети Лучано.
– Погоди, я знаю этот ресторан! Давай зайдем. Я могу здесь подключиться и разузнать что-нибудь…
– Ага, тут тебя и возьмут. Не делай глупостей. Сейчас найдем то, что нужно. Здесь где-то рядом. Пошли.
– А чего это ты раскомандовалась? Что мы ищем?
– Извини, долго объяснять.
– Ну и беги одна.
Они стояли друг напротив друга, глаза в глаза. Омар видел, что отвечает она не очень уверенно. Да и выглядит уже не такой боевой. Тоже запыхалась от бега, волосы как рваные веревки, рубашка намокла под мышками…
Зато он рядом со знакомым заведением почувствовал, что хоть в чем-то может быть полезным. Почему она за двоих решает? Ничего ведь не знает о сети Лучано, а там есть и секретные коды для разных ситуаций, и запасы кое-какие.
Он набрал в грудь воздуху, чтобы высказать ей всё это… и поперхнулся. Запах ее пота, волнующий, кисловатый запах самой вкусной кураги на свете, перепутал все его мысли и вытащил из памяти нечто совершенно неуместное.
«Микробы найдут тебе пару лучше всякого генотеста, майн кляйне кельнер. И расскажут о ней бесплатно, через твой собственный шмеккер».
По части уважения законов старый Отто был из тех людей, кто даже в вымершем городе будет ходить только по пешеходным переходам. Напрасно Омар приставал к бывшему гастроэнтерологу с просьбой добыть приблуду для продвинутых анализов ДНК.?Сын подавальщика даже не стал говорить, что собирается приспособить эти тесты для своего проекта «пищевого компьютера»: вот где профили гостей чайханы
