— Невероятно. Это же надо, связаться с единственной девственницей в Вашингтоне!

Однажды Уильям Фрейзер сказал ей:

— Нас попросили проследить за съемками фильма о наборе в ВВС, что снимается в Голливуде. Займись этим, пока я смотаюсь в Лондон.

— Я? Билл, я даже пленку в фотоаппарат вставить не умею. Что я понимаю в съемках учебного фильма?

Фрейзер усмехнулся:

— Не меньше других. Не волнуйся. У них есть директор, его зовут Аллан Бенджамин. Они там собираются актеров снимать.

— Почему?

— Наверное, им кажется, что солдаты недостаточно убедительны в роли солдат.

— Действительно, похоже на армию.

И Кэтрин вылетела в Голливуд, чтобы руководить съемками учебного фильма.

Съемочная площадка была забита массовкой. Военная форма на многих плохо сидела.

— Извините, — обратилась Кэтрин к проходящему мимо человеку. — Где мне найти мистера Аллана Бенджамина?

— Маленького капрала? — он показал рукой: — Вон он.

Кэтрин повернулась и увидела невысокого, хрупкого человека в военной форме с нашивками капрала. Он орал на человека в форме генерала.

— Насрать мне на то, что сказал директор. У меня до хрена генералов. Мне рядовые нужны. — Он в отчаянии воздел руки к небу. — Все хотят быть начальниками, никто не хочет быть индейцем.

— Извините, — вмешалась Кэтрин. — Я — Кэтрин Александер.

— Слава богу! — воскликнул маленький человек. — Беритесь за дело. Я вообще не знаю, что здесь делаю. Я редактировал коммерческий мебельный журнал в Диаборне за 35 тысяч долларов в год, когда меня забрали в войска связи и послали писать сценарии учебных фильмов. Что я понимаю в режиссуре? Так что, делайте что хотите. — Он повернулся и поспешил к выходу, оставив Кэтрин в одиночестве.

К ней подошел худой, седой мужчина в свитере и насмешливо улыбнулся: — Помощь не требуется?

— Требуется чудо, — ответила Кэтрин. — Я тут главная, но не имею представления, что от меня требуется.

Он усмехнулся:

— Добро пожаловать в Голливуд. Я — Том О'Брайн, помощник режиссера.

— Считаете, что здесь можно что-то сделать?

Она заметила, что он едва сдержал улыбку:

— Можно попытаться. Я сделал шесть картин с Вилли Уайлером. Все не так плохо, как кажется. Просто требуется организующее начало. А так, сценарий есть, декорации построены.

Кэтрин оглядела съемочную площадку.

— На некоторых форма сидит ужасно. Давайте попытаемся что-то поправить.

О'Брайн одобрительно кивнул:

— Правильно.

Кэтрин и О'Брайн подошли к членам массовки. Гвалт на огромной съемочной площадке стоял оглушительный.

— Потише, парни, — крикнул О'Брайн. — Знакомьтесь, это мисс Александер. Она здесь будет за главную.

— Пожалуйста, — сказала Кэтрин, — постройтесь, чтобы можно было на вас посмотреть.

О'Брайн кое-как построил массовку. Кэтрин услышала смех и голоса и в раздражении повернулась. Один из мужчин в форме, стоящий скраю, не обращая на нее никакого внимания, болтал с хихикающими девицами, ловившими каждое его слово. Поведение мужчины разозлило Кэтрин.

— Извините, не желаете ли присоединиться к остальным?

Он повернулся и лениво спросил:

— Вы ко мне обращаетесь?

— Да. Нам хотелось бы начать работать.

Он был потрясающе хорош собой — высокого роста, стройный, с сине-черными волосами и бешеными темными глазами. Форма сидела на нем как влитая. На плечах виднелись капитанские нашивки, а грудь украшало яркое разноцветье лент. Кэтрин не могла отвести от них взгляда.

— Эти медали…

— Что, босс, впечатляет? — У него был низкий, насмешливый голос.

— Снимите их.

— Почему? Хотел слегка раскрасить фильм.

— Вы забыли об одном. Сегодня Америка не воюет. Все подумают, что вы заработали их на ярмарке.

— Вы правы, — согласился он, присмирев. — Я об этом не подумал. Я сниму часть.

— Снимите все, — резко сказала Кэтрин.

После утренних съемок, во время обеда он подошел к ее столику:

— Ну как я сегодня утром? Достаточно был убедителен?

Его манеры действовали ей на нервы.

— Вам нравится носить форму и заигрывать с девочками. А пойти в армию вы не думали?

Он оказался безмерно удивленным:

— Чтоб меня убили? Это для дураков. Кэтрин еле сдерживалась.

— Я вас презираю.

— За что?

— Если вы не понимаете за что, то мне никогда не удастся вам это объяснить.

— Может, попытаетесь? Сегодня за ужином. У вас. Вы готовить умеете?

— Не трудитесь возвращаться на съемочную площадку, — резко сказала Кэтрин. — Я распоряжусь, чтобы О'Брайн послал вам чек за сегодняшнюю работу. Ваше имя?

— Дуглас. Ларри Дуглас.

Воспоминания о наглом молодом актере грызли Кэтрин, но она решила забыть о нем раз и навсегда. Почему-то сделать это труднее, чем решить. Кэтрин вернулась в Вашингтон, и Уильям Фрейзер сказал ей:

— Я по тебе соскучился. Я много о тебе думал. Ты меня любишь?

— Очень, Билл.

— Я тебя тоже люблю. Давай пойдем сегодня и отпразднуем.

Кэтрин поняла, что сегодня вечером он сделает ей предложение.

Они пошли в «Джефферсон клуб», где собиралась избранная публика. Во время ужина в зал вошел Ларри Дуглас все еще в военной форме и при всех регалиях. Не веря своим глазам, Кэтрин увидела, как он подошел к их столику и поздоровался, но не с ней, а с Фрейзером.

Фрейзер поднялся:

— Кэтти, познакомься, капитан Лоуренс Дуглас. Ларри, это мисс Александер, Кэтрин. Ларри служил в воздушных войсках, командовал звеном. Его уговаривали возглавить базу истребителей в Вирджинии, чтобы подготовить летчиков к боевым действиям.

Как в старом фильме, перед глазами Кэтрин пронеслись недавние сцены. Она вспомнила, как приказала ему снять нашивки и медали, что он и сделал с удовольствием. Какой же самодовольной и самоуверенной она была, да еще обозвала его трусом. Ей захотелось спрятаться под стол.

На следующий день Ларри Дуглас позвонил ей в контору, но она отказалась подойти к телефону. В конце рабочего дня он ждал ее у подъезда. Он снял все свои медали и ленты и оставил только нашивки