– Конечно… – Но он не смог больше притворяться равнодушным, не мог дольше намеренно ранить ее чувства. – Господи, Хлоя, да прекрати же! Только утром я пытался объяснить тебе, что я испытываю.

– Из твоих слов я сумела понять лишь одно – ты требуешь держаться от тебя как можно дальше. Но при этом сам приходишь ко мне. Нет, – попросила она, едва Томас попытался отодвинуться, – пожалуйста… Это дает мне маленькую надежду.

Томас в отчаянии прикрыл глаза.

– У нас нет ни надежд, ни будущего. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

– А чем скорее ты поймешь, что можешь во всем мне довериться, тем лучше. – Она потерлась щекой о его спину. – Ты можешь рассказать мне все. И ничего не бояться.

– Не могу.

– Значит, тебе есть что скрывать.

Томас, застонав, отстранился и направился к выходу.

– Собирай вещи, Худышка, и едем.

– Томас…

И тут он совершил непоправимую ошибку – взглянул на Хлою. Голова опущена, руки судорожно сцеплены. Такая грустная, печальная, такая несчастная, и… черт возьми… покинутая.

– Хлоя…

– Ничего, Томас. Ничего… Ты пытался объяснить, а я упрямо не слушала, потому что не желала слушать. Я тебе не нужна. Ты меня не хочешь.

– Какое отношение имеет…

– Пойду, соберу вещи. И больше не буду так глупо приставать к тебе. Даю слово.

– Взгляни на меня, – попросил он. Хлоя медленно подняла глаза. – Нет, посмотри как следует, Худышка.

Хлоя с любопытством взглянула на Томаса. Он молчал, в глазах его горел почти слепящий свет, причины которого она сначала не поняла.

Томас уловил то мгновение, когда ее вдруг осенило, и, опустив глаза, она наконец заметила, в каком он состоянии. Потрясенная Хлоя залилась краской смущения, но выражение неподдельного интереса в ее взгляде лишь усилило возбуждение Томаса.

– И ты утверждаешь, что я к тебе равнодушен? Безразличен? Не хочу тебя?

Ошарашенная Хлоя молчала.

– Отвечай же, – скомандовал Томас.

– Я… то есть… – Она закусила нижнюю губу, но глаз не отвела. – Нет. Конечно, нет.

Ее хрипловатый голос вызвал вполне определенную реакцию.

– Продолжай смотреть на меня вот так, – едва выговорил Томас, – и я действительно опозорю нас обоих.

– Но мне совсем не стыдно, – прошептала Хлоя, продолжая наблюдать за той частью его тела, которая мгновенно и послушно еще больше вздыбилась под ее взглядом. Хлоя облизала губы, и Томас громко простонал.

– Что ты чувствуешь?

– Чувствую… – Она оттянула ворот спортивного костюма. – Что-то здесь жарковато становится.

– Вот именно, – подтвердил Томас и, на мгновение забыв об осторожности, потянулся к Хлое. Она тут же шагнула к нему, их руки жадно сплелись. Ноги к ногам, живот к животу, грудь к груди. Восхитительная улыбка разлилась по лицу Хлои, и Томас поцеловал ее крепким, жарким, опьяняющим поцелуем.

Все беды и заботы сразу отступили. На душе Томаса стало легко. Его решимость держать Хлою на расстоянии уступила место первобытной страсти, стремлению завладеть ею. Должно быть, Хлоя ощущала то же самое. Ее пальцы судорожно впились в его плечи, она тихо застонала. Томас никогда еще не слышал более чувственного звука.

В дверь кто-то постучал, но он не обратил на это внимания. Сейчас главным для Томаса была эта обольстительная женщина, которую он сжимал в объятиях. Та самая, что буквально сводила его с ума.

Прошло несколько секунд, прежде чем дверь распахнулась и кто-то вошел.

– Хлоя… О, простите!

Хлоя вздрогнула, услышав знакомый голос, и отстранилась.

– Конрад!

– Кажется, я не вовремя, – извинился сконфуженный Конрад.

– Да-да… немного, – пролепетала Хлоя, не поднимая глаз.

– Воспитанные люди стучат, прежде чем беспардонно врываются в дом с видом хозяина, – сухо заметил Томас.

– Я стучал, – сдержанно пояснил Конрад, с угрюмым видом прислонившись к дверному косяку. – В следующий раз, видно, придется бить в дверь ногами. Кстати, Хлоя, я пытался отыскать тебя. И пришел только затем, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Хлоя невольно сжалась под взглядом Конрада, вдруг сообразив, что он может подумать при виде слишком длинного спортивного костюма, висевшего на ней мешком.

– Похоже, так оно и есть, – бесстрастно продолжал Конрад.

Подавив желание коснуться губ, влажных и измятых поцелуями Томаса, Хлоя вынудила себя беспечно улыбнуться.

– Я прослушала автоответчик и как раз собиралась тебе позвонить.

– В самом деле? – невесело усмехнулся Конрад. – Я узнал о погроме в 'Домашней выпечке'. Даже проехал мимо сегодня утром, но все выглядело как обычно.

– Ничего особенного и не случилось. Это сплетники постарались раздуть из мухи слона.

– Мне о случившемся рассказала Лана.

– Какая разница? – засмеялась Хлоя. – Лана первая болтушка и сплетница во всем городе.

– Она беспокоилась о тебе. Как, впрочем, и Огастина. Они просили меня присмотреть за тобой.

– Мы час назад виделись, так что повода для волнения у них нет.

– В последнее время в городе, очевидно, появилась шайка хулиганов. Томас, а у тебя больше ничего не стряслось?

– Интересуешься как помощник шерифа или как друг?

Конрад вздрогнул, но тут же расплылся в искренней улыбке, первой с минуты своего появления. Впрочем, он тут же стал серьезным.

– Не знал, что ты считаешь меня другом.

– Что ж, так или иначе, у меня жалоб нет.

Однако Хлоя ясно видела, что Конрад не поверил Томасу.

– Как все-таки они проникли в кафе? – спросил он ее.

– Через кухонную дверь, – сообщила Хлоя, пожав плечами. – Ты же знаешь этих мальчишек. Должно быть, решили позабавиться. Разлили кетчуп и майонез. Ничего не сломано. Просто пришлось долго оттирать полы и стены.

– Тебе следовало бы позвонить мне, Хлоя. Или в полицейский участок. Они дознались бы, чьих это рук дело.

– Пустяки, – отмахнулась Хлоя. – Честное слово, пустяки.

Но шестое чувство подсказывало Хлое, что Конрада ей убедить не удалось.

– Я пытался весь вчерашний день дозвониться до тебя, – нахмурился тот. – И ночью тоже.

Теперь мужчины обменивались открыто враждебными взглядами. Хлое стало не по себе.

– Извини. Не хотела волновать тебя. Просто была слишком занята.

– Вот как, – рассеянно протянул Конрад, продолжая безмолвный поединок с Томасом.

– Интересно, – вмешалась Хлоя, – отчего мне кажется, будто именно я – предмет вашего спора?

Губы Томаса дернулись, но он благоразумно промолчал. Конрад последовал его примеру. Все трое стояли в холодной комнате, настороженно взирая друг на друга, пока Хлоя наконец не засмеялась.

– Это глупо! Хотя бы один из вас должен быть благоразумным!

– Предпочитаю не лезть вперед, – заметил Томас.