— Тони, голубчик, кто же говорит, чтобы отобрать его у тебя. Мы просто хотим помочь. Семьи с востока объединились и хотят послать нескольких наших мальчиков, чтобы протянуть тебе маленькую руку помощи. Между старыми друзьями не должно быть ничего плохого. Не так ли?

Энтони Орсатти почувствовал холодок внутри. Одно было плохо — маленькая рука станет большой рукой и покатится снежный ком.

Эрнестина приготовила на обед креветки, но они почти выкипели на плите, пока они с Трейси дожидались прихода Эла. Жаркий сентябрьский ветер раскалил всех до белого каления, и, когда Эл переступил порог, Эрнестина рявкнула:

— Где черт тебя носит? Этот вонючий обед сгорел, и вместе с ним — я. Но настроение Эла было слишком приподнятым, чтобы его можно было так легко испортить.

— Я был занят, женщина. А я думал, что ты слышала, чем же я занимался.

Он повернулся к Трейси:

— Люди наложили лапу на Тони Орсатти. Семейство из Нью-Джерси прибудет сюда, чтобы прибрать все к рукам. — Он довольно ухмыльнулся. — Ты поймала сукиного сына! — Он взглянул в глаза Трейси, и улыбка стерлась с его черного лица. — Неужели ты не счастлива, Трейси!

Господи, что за странное слово, думала Трейси. Счастлива.

Да, она забыла, что значит это слово. Интересно, сможет ли она когда-нибудь быть снова счастливой, сможет ли иметь нормальные человеческие эмоции. Уже давно голова ее была забита мыслями о том, как бы отомстить за себя и за маму. А теперь, когда все почти закончилось, осталась только пустота.

На следующее утро Трейси зашла в цветочный магазин.

— Я хочу отправить цветы Энтони Орсатти. Похоронный венок из белых гвоздик с широкой лентой. На ленте должно быть написано: «Покойся с миром» — она написала на карточке, и подпись: «от дочери Дорис Уитни».

Пришло время разобраться с Чарльзом Стенхоупом III. Все предыдущие были посторонними, чужими людьми. А Чарльза она любила, он был отцом ее неродившегося ребенка, и он отвернулся от них обоих.

Эрнестина и Эл провожали Трейси в аэропорту Нового Орлеана.

— Я буду скучать по тебе, — сказала Эрнестина. — Здорово ты надрала задницу этому городу. Пожалуй, тебя выбрали бы мэром.

— Что ты будешь делать в Филли? — спросил Эл.

— Хочу вернуться на старую работу в банке.

Эрнестина и Эл обменялись взглядами.

— Они в банке знают, что ты возвращаешься?

— Нет. Но вице-президент любит меня. Здесь не должно быть проблем. Хорошего оператора для работы на компьютере трудно найти.

— Тогда удачи тебе. Держи нас в курсе, слышишь, ладно? И будь подальше от неприятностей, девочка.

Через тридцать минут Трейси была уже в воздухе, направляясь к Филадельфии.

Она остановилась в Хилтоне и привела в порядок свое единственное хорошее платье. В 11.00 на следующее утро она вошла в банк и обратилась к секретарше Кларенса Десмонда:

— Привет, Мэй.

Девушка с изумлением воззрилась на Трейси, как будто перед ней стояло приведение.

— Трейси! — Она не знала, куда деть глаза. — Как ты?

— Отлично. Мистер Десмонд на месте?

— Я… Я не знаю. Давай я посмотрю. Извини.

Она поднялась, возбужденная, и исчезла в кабинете вице-президента. Через несколько минут она вышла.

— Ты можешь войти.

Она притиснулась к двери, когда Трейси проходила мимо.

— Что это с ней, — удивилась Трейси.

Кларенс Десмонд стоял около письменного стола.

— Здравствуйте, мистер Десмонд. Вот я и вернулась, — живо сказала Трейси.

— Зачем? — голос звучал недружелюбно. Определенно недружелюбно. Трейси удивилась. Она поднажала:

— Вы всегда говорили, что я лучший оператор, которых вы когда-либо встречали, и я подумала…

— Вы подумали, что я вам предоставлю вашу прежнюю работу.

— Да, сэр. Я еще не потеряла квалификацию. Я могу еще…

— Мисс Уитни, — больше уже не Трейси, — простите, но то, что вы просите, невыполнимо. Я уверен, вы понимаете, что наши клиенты не захотят иметь дело со служащим, который отбыл срок в исправительной колонии за вооруженное ограбление и покушение на убийство. Это плохо может отразиться на репутации нашего банка. Думаю, маловероятно и то, что с вашим прошлым любой другой банк возьмет вас на работу. Я советую вам попытаться найти себе работу, более подходящую в вашем положении. Надеюсь, вы понимаете, это не мое личное мнение.

Трейси выслушала его речь сначала в шоке, потом с растущей ненавистью. Он отнесся к ней, как к отверженной, как к прокаженной.

Мы бы не хотели потерять вас. Вы одна из наших самых ценных сотрудников, вспомнила она.

— Еще что-нибудь, мисс Уитни?

— Все. — Трейси хотела еще много сказать, но поняла, что в этом нет нужды.

Трейси повернулась и вышла из кабинета, лицо ее горело. Глаза банковских служащих были устремлены на нее. Мэй уже пустила слушок — осужденная возвратилась. Трейси шла к выходу, гордо подняв голову.

Я не позволю им так ко мне относиться. Единственное, что у меня осталось, — это гордость, и я не позволю никому отнять ее у меня.

Трейси в тоске просидела весь день у себя в номере. Как она могла подумать, что ее примут здесь с распростертыми объятиями? Она стала притчей во языцех.

О тебе говорили на первой странице Дейли Ньюс.

— Ладно, черт с ней, этой Филадельфией, — подумала Трейси.

У нее здесь несколько незавершенных дел, но когда она с ними покончит, тогда она уедет отсюда. Она отправится в Нью-Йорк, где ее никто не знает. Приняв решение, она сразу почувствовала себя лучше.

В этот вечер Трейси решила развеяться и пообедать в кафе Ройал. После этой подлой встречи с Кларенсом Десмондом ей определенно нужна была атмосфера мягкого света, элегантных платьев и приятной музыки. Она заказала мартини, и когда официант принес заказ, вздрогнула и сердце ее