Хотя Стивен, казалось, не придавал значения тому, что растет без отца, Роза всегда держала его при себе в Толбот-хаузе, не отправляя в интернат. Она таким образом пыталась опекать его, показывая, как она его любит. Нет, она его не баловала. «Глобал» отнимала так много времени, что она учила Стивена быть самостоятельным, думать и заботиться о себе самому. Чтобы восполнить свое отсутствие, Роза пыталась открыть ему свой мир, рассказывая ему о его дедушке и компании, им созданной, которая в один прекрасный день станет его. Ничто не приносило ей такого удовольствия, как видеть глаза сына, вспыхивавшие от ее рассказов о будущем.
– Я так виновата, милый мой, – прошептала Роза. – Это больше никогда не случится, обещаю тебе. – Роза поцеловала сына в щеку и тихо вышла из комнаты. Стивен досчитал до десяти и открыл глаза. Боль от порезов вообще не беспокоила его. В действительности он был счастлив. Теперь, может быть, мама увидит, что дядя Франклин – сумасшедший и что виновата во всем Мишель. Так или иначе, Стивен был уверен – мать вычеркнет француженку из их жизни. А если нет, он еще не то устроит этой Мишель Лекруа.
– Где Франклин?
Роза влетела в гостиную и столкнулась с Монком и Мишель.
– Здесь его нет, Роза, – ответила Мишель. – Никто его не видел с тех пор, как… с тех пор, как в школе вот это случилось. Я беспокоюсь…
Роза опять почувствовала страх, похолодело где-то в животе.
– Что, он даже не дал знать о себе?
– Ни слова, – ответил Монк. – Мишель не смогла найти его в «Глобал», позвонила мне. Я обошел всех его друзей, все клубы. Никто его не видел.
Роза села на оттоманку.
– Не понимаю. Зачем ему исчезать?
Она взглянула на Мишель, и голос ее напрягся:
– Тут что-то произошло, не так ли? Что именно? Мишель колебалась. Она могла вообразить, что должна чувствовать Роза, увидев израненного сына. Она не хотела снова причинять ей боль, но также не могла скрывать правду. Она медленно начала рассказывать, что произошло между ней и Стивеном в библиотеке, потом – что она увидела в спальне.
– Я не знала, что думать, – сказала она. – Я была в шоке. Я позвонила Франклину, он приехал. Когда он увидел, что сделал Стивен, он пошел прямо в школу.
Роза не могла поверить тому, что она услышала.
– Ты сказала Франклину, что это Стивен изрезал твое нижнее белье! Мишель, это же смешно! Стивен не способен на такое.
Глаза Мишель вспыхнули.
– Ты хочешь, чтобы я показала, что он сделал?
– Мишель, в самом деле. У тебя истерика.
– Твой сын ненавидит меня, – тихо сказала Мишель. – Это с того дня, как я здесь появилась.
Роза вздохнула:
– Теперь я понимаю. Ты такое наплела вокруг этой истории, даже если действительно Стивен провинился… что Франклин поверил тебе и решил в клочки разорвать моего сына в виде наказания.
– Он не наказывал, Роза, – прервал Монк. – Директор говорит, Франклин потерял над собой контроль. Я рад, что у Стивена ничего серьезного, но меня тревожит поведение Франклина и это его исчезновение.
– Я разберусь досконально, что там случилось в Копперфилде, – запальчиво сказала Роза. – Что же касается Франклина… ему, вероятно, стыдно за то, что он сделал.
– Он, конечно, стыдится, Роза, – сказала Мишель, – но только если он осознает, что он сделал. Последнее время он жаловался на головные боли и головокружение. Такого он себе никогда не позволял. Я никогда не видела, чтобы он вел себя так, как, по словам директора, он вел себя в школе. Туг что-то… странное. Я позвоню доктору Харрису.
– Какой в этом смысл? Мишель повернулась к Розе.
– Если Франклин выбежал из школы в таком состоянии, то, кто знает, что могло потом случиться? Он мог и сам пораниться. Или какой-нибудь несчастный случай…
– Мишель, ТЫ чрезмерно реагируешь…
– Может быть, но Франклин – мой муж. Я так же забочусь о нем, как ты о своем сыне.
Когда Мишель ушла, Роза встала, качая головой.
– Мишель перевозбуждена. Франклин, слава Богу, взрослый человек. Вы оба относитесь к нему, как к какому-то инвалиду.
Роза сама ужаснулась последнему слову, неведомо как сорвавшемуся у нее с губ, но Монк не придал ему значение.
– Нет, Роза, – сказал он. – Мишель относится к нему как к мужу. А ты? Тебя это не волнует?
Роза холодно посмотрела на него.
– Это низко, Монк…
Она воспользовалась предлогом, чтобы оставить его. Поднялась к себе в комнату и сняла телефонную трубку. Пора напомнить доктору о контракте – и о последствиях для него, если они не найдут общего языка.
Трехэтажный дом Вильяма Харриса находился на углу Парк-авеню и 61-стрит. Харрис купил его, потому
